|
Моя работа старшим помощником во время промыслового плавания пошла мне впрок. Я благополучно обогнул мыс первой бухты и направил шхуну вдоль берега второй. Еще один поворот на другой галс, и "Призрак" взял курс в открытое море. Мощное дыхание океана овеяло шхуну, и она плавно закачалась на высокой волне. С утра погода была пасмурная и облачная, но тут солнце проглянуло сквозь тучи, как бы в предзнаменование нашего счастливого плавания, и осветило изогнутый дугою берег, где мы воевали с владыками гаремов и били "холостяков". Весь Остров Усилий ярко засиял в лучах солнца. Даже мрачный югозападный мыс уже не казался таким мрачным; на влажных от прибоя прибрежных скалах играли солнечные блики. -- Я всегда буду испытывать гордость, вспоминая о нем, -- сказал я Мод. Она откинула назад голову, -- что-то царственное было в этом движении. -- Милый, милый Остров Усилий, -- сказала она. -- Я всегда буду любить его! -- И я тоже, -- быстро проговорил я. Мы читали в душе друг у друга, как в раскрытой книге. Еще миг -- и взгляды наши должны были встретиться, но, сделав над собой усилие, мы отвели глаза. Наступило неловкое молчание; я первым прервал его: -- Поглядите, какие тучи собираются на горизонте с наветренной стороны. Помните, еще вчера вечером я говорил вам, что барометр падает. -- И солнце скрылось... -- сказала она. Глаза ее были устремлены на наш остров, где мы доказали судьбе, что умеем постоять за себя, и где прекраснейшие узы дружбы и товарищества накрепко связали нас друг с другом. -- Ну что ж, потравим шкоты, и курс на Японию! -- весело крикнул я. -- Как это: "Попутный ветер, потравленный шкот!.." Закрепив штурвал, я спрыгнул с юта, дал слабину на фока -- и грота-шкоты, выбрал тали гиков и поставил паруса так, чтобы принять добрый попутный ветер. Ветер был свежий, даже слишком свежий, но я решил идти под всеми парусами, пока это не станет опасно. К сожалению, при попутном ветре нельзя закрепить штурвал, и поэтому мне предстояла бессменная вахта до утра. Мод требовала, чтобы я позволил ей сменить меня, но вскоре сама убедилась, что ей будет не под силу держать курс при такой высокой волне, даже если б она и сумела в столь короткий срок овладеть этой премудростью. Открытие это чрезвычайно огорчило ее, но вскоре она утешилась, свертывая в бухты тали, фалы и подбирая концы, валявшиеся на палубе. Да к тому же ей ведь нужно было еще готовить еду, стелить постели, ухаживать за Волком Ларсеном. Свой трудовой день она закончила генеральной уборкой кают-компании и кубрика. Всю ночь я бессменно простоял у штурвала. Ветер понемногу крепчал, и волнение усиливалось. В пять утра Мод принесла мне горячего кофе и лепешку, которую испекла сама, а в семь часов плотный горячий завтрак придал мне новые силы. Целый день ветер крепчал и крепчал. |
