-  Хорошая программа: научиться подниматься над плоскостью, потом летать, потом научить летать саперов, построить их в клин и улететь в жаркие страны…

    -  Хорошая, Ив. Самое забавное, что ты почти угадал.

    -  От тебя несет покойником. Боже мой, как от тебя несет…

    -  Я жалею, что начал всю эту возню… но надо было выбирать, и почему-то выбралось это. Теперь надо продолжать… надо заканчивать.

    -  Их не расшевелить, - сказал Армант.

    -  А вдруг? - невесело усмехнулся Шанур. - Бывают же на свете чудеса. Потом жить - и думать всю жизнь, что мог попытаться, но не попытался.

    -  Или не жить, - сказал Армант.

    -  Или не жить, - согласился Шанур. - Это тоже выход.

    -  Это не выход, - сказал Армант. - Я даже не знаю, что это. Просто очень жалко - лета уже не будет.

    -  Ну, что ты, - сказал Шанур. - Вот увидишь, все обойдется.

    -  Зря ты это говоришь, - сказал Армант. - Очень мало шансов.

    -  Мало, но есть, - сказал Шанур. - Только не сдавайся.

    -  Не получится, - сказал Армант. - Я уже тряпка. Эта штука сначала превращает человека в тряпку, а потом уже, обезоружив… Гадость.

    -  По-моему, ты неплохо держишься, - сказал Шанур. - Правда, он неплохо держится?

    -  Правда, - сказал Петер.

    -  Тоже мне, - сказал Армант. - Утешители нашлись.

    -  Вовсе я тебя не утешаю, - сказал Шанур. - Я говорю, что ты просто раскис заранее.

    -  Иди-ка ты, дружище, знаешь куда? - сказал Армант. - Раскис - не раскис… Сам-то - сопли по витрине развозишь. Туда же: не сдавайся…

    -  Я не говорю, что мне тяжелее, - возразил Шанур. - Мне просто по-другому.

    -  Я бы с тобой поменялся, - сказал Армант.

    -  Хитрый, - сказал Шанур. - Свое дело ты сделал - теперь хочешь мое у меня перебить?

    -  Твое - у тебя… Жаль, что тебя не оказалось тогда рядом. Сейчас бы лежали вместе… и сейчас, и потом…

    -  Жаль, - сказал Шанур. - Правда, жаль. А ты помнишь, как я учился ездить на мотоцикле?

    -  Помню, - сказал Армант. - У меня до сих пор этот шрам чешется. Жаль, что ты тогда ничего себе не оторвал. Мне бы сейчас спокойней было.

    -  Такова воля божия, - сказал Шанур, передразнивая кого-то, оба засмеялись, и тут Армант закашлялся, надрывно и долго, посинел лицом, задыхаясь, и Петер пытался отпоить его водой, а Ив не мог ее проглотить, так его скручивало кашлем, потом он все-таки перевел дыхание, и, когда он откинулся на подушку, Шанура уже не было в блиндаже.

    На просмотр готового фильма допущен был только генерал. Петер, естественно, управлялся с проектором и волей-неволей должен был находиться здесь же - правда, он был доверенным лицом (пардон: он был лицом, облеченным доверием; в тонкостях канцеляризмов разобраться, пожалуй, потруднее, чем в эпилектике морганизмов Шарля Вержье); разумеется, присутствовал автор. И так, втроем, при закрытых - и охраняемых - дверях, они смотрели готовый фильм, - готовый, законченный, оставалось лишь подклеить конец его, который будет снят летом, и не здесь, а на южном фронте.

    Петер смотрел фильм.