-  Меньше полумили осталось, - сказал Рон, глядя в карту. - Второй поворот направо.

    -  Амми, пристегнись! - рявкнул Берт. - Узко здесь и плохо держит…

    Действительно, на поворотах машину слегка заносило. Они миновали боковую дорогу, и сейчас же за ней мелькнул указатель: «Вилла „Альберта“.

    -  Совсем рядом, - сказал Рон.

    Мгновенно, словно услышав его слова, водитель «рено» стал притормаживать - не резко, но с очевидным намерением: встать поперек за ближним поворотом шоссе налево. Это снова был закрытый поворот, и прямо перед ним произошло неожиданное: из-за склона, возвышающегося слева, высунулся огромный грузовик, приспособленный для горных дорог, - с четырьмя своими осями и полированным алюминиевым фургоном на трех осях. Он неторопливо лез в гору, и «рено» пришлось его пропустить, подав направо, двумя колесами на обочину, и снизив скорость. Умник же сохранил скорость и прицелился было обогнать «рено», однако тоже притормозил.

    -  Пусть блокирует, - пробормотал он. - Так даже лучше… А ну!

    Действительно, та машина прошла поворот и в сотне футов за ним встала поперек шоссе, взвизгнув шинами.

    -  Включай машинки! - скомандовал Умник и ударил.

    Это опять было как во сне - или как в кинофильме. «Рено» стоял на спуске, и когда радиатор «мерседеса» ударил его над левым передним колесом, тяжелая машина подпрыгнула и перевернулась, вздыбившись, словно кит, выпрыгивающий из воды. Толчок был ощутимый - Амалия, упиравшаяся бронированными руками в спинку переднего кресла, почувствовала, что у нее подпрыгнуло что-то внутри. Но скорость они не потеряли.

    -  Ну и ну, - изумленно сказал Рон. - Вперед, скорее!

    Он боялся, что та машина взорвется, но она только сползла с обочины по откосу - на крыше, вверх колесами - и уткнулась в изгородь. Было видно, что «фиат» остановился; из него кто-то выскочил и побежал вниз, оскальзываясь на откосе.

    -  Вон поворот, - сказал Рон.

    Асфальтированная дорога направо и маленький указатель на столбе. «Альберта»,

    -  Вот обида будет, если его там нет, - сказал Берт.

    Амалия об этом не думала: она твердо знала, что Лентини на месте. Домосед, старик, двое суток назад пересекший океан, - несомненно сидит дома, пьет водичку… Она всю дорогу пыталась сообразить, почему их сопровождают так открыто и нагло, а теперь, когда все стало ясно, принялась складывать их будущее поведение: как среагируют на ответную наглость, будут ли стрелять (вряд ли, если хотят брать живыми), покажется ли сам Лентини в какой-то момент.

    Ага, впереди ворота. Изгородь дикого камня, и в ней ворота из стальных прутьев. Футах в двухстах виден беленый дом - без окон, на арабский манер. Свежая, яркая черепичная крыша.

    -  Бьем в ворота? - быстро спросил Умник.

    -  Нет пока, - сказала Амалия. - Возможно, там есть гранатомет. Стоп.

    Но Берт уже сам остановился - футах в шестидесяти от ворот, оставив на всякий случай место для разгона. Сзади подкатился «фиат»; теперь в нем сидели уже не двое, а четверо. Берт оглянулся, покивал Амалии и нажал на сигнал. «Бу-у-у», - тоскливо-мелодично завыла машина.

    -  Да, ребяточки, ковыряйте в носу… - сказал Берт. - Соображайте…

    В зеркале было видно, что он ухмыляется, и Амалия мельком подумала, что никогда его не поймет, наверное, - временами мягкий, а временами железный человек.