– Ешь, – недовольно прервал его Джордан. – И поменьше болтай, иначе отправишься нас охранять.

– Ты снова отошлешь меня на мороз? Какая жестокость!

Грегор вздохнул и принялся за еду, но с губ его не сходила лукавая усмешка.

– Где Нико? – спросил Дрейкен.

– Ты велел мне молчать. – Грегор проглотил еще ложку и только потом ответил: – Я отправил его осмотреть город. Улицы выглядят пустынными, но лучше удостовериться, что нас нигде не подстерегает засада. – Он решительно закутал худенькую фигурку Алекса в одеяло. – Заглатывай еду. Если не будешь как следует питаться, тебе никогда не вырасти таким большим и сильным, как я.

Алекс с сомнением покачал головой:

– Не думаю, чтобы я мог вырасти таким большим, даже если бы съел все мясо на свете!

Тем не менее он послушно запустил ложку в ароматную подливку.

Джордан наполнил еще одну миску и дал ее Марианне:

– Ну что, ты довольна?

Он думает, ее так легко успокоить? Но сейчас Марианне не хотелось вдаваться в объяснения, она только кивнула и жадно начала есть. Кролик оказался жестким, но горячая подливка была заправлена ароматными травами. Марианна почти не заметила, как еще один мужчина – Грегор называл его Нико – подошел к огню, наполнил себе миску едой и снова отошел. До нее доносился глубокий бас Грегора, о чем то беседовавшего с Алексом. Слов она разобрать не могла, но по тону было слышно, что великан добродушно подшучивает над мальчиком, а тот в ответ весело смеется. Тепло и сытная еда оказали свое действие: щеки девушки порозовели, глаза заблестели. Впервые за много дней она не зябла от холода и сырости, не должна была прислушиваться к каждому шороху. С гор дул резкий ветер, но здесь, у костра, было так уютно.

– Еще? – спросил Дрейкен, когда она доела. Покачав головой, Марианна поставила миску. Она и так съела слишком много. Наполненный желудок дает человеку обманчивое спокойствие и уверенность. Она взглянула через костер: Алекс свернулся калачиком рядом с Грегором и уже спал. Конечно, ребенку нужна была бы кроватка, а не жесткая подстилка на земле, но, по крайней мере, ему тепло и огромная фигура Грегора защищает его от ветра. Подмигнув ей, Грегор устроился поудобнее, накрыв себя и Алекса общим одеялом. Несмотря на доброту великана, нужно быть рядом с Алексом, когда он проснется, подумала Марианна. Если спросонья увидеть это лицо со шрамом, немудрено перепугаться.

– Успокойся же наконец! С мальчиком ничего не случится, – резко сказал Дрейкен. – Не думай, что Тебя окружают злодеи. Ложись и спи. Ты вот вот свалишься от усталости.

– Ничуть. – Она села прямее, стараясь не горбить плечи. – Нам надо поговорить… Я должна спросить…

– Я не собираюсь отвечать на твои вопросы.

– Я должна спросить об Окне, – упрямо повторила она и открыто посмотрела в глаза Дрейкену. – Ведь вы из за него хотите взять меня с собой, да? Он ответил ей не сразу.

–Да.

– Вы думаете, я смогу его вам вернуть?

– Надеюсь, что сможешь.

– Но зачем оно вам?

Дрейкен испытующе посмотрел на нее, потом неожиданно спросил:

– Ты знаешь что нибудь о Наполеоне Бонапарте? Наполеон. Французский император был для нее лишь далекой туманной фигурой. Она попыталась припомнить то, что папа говорил ей об этом человеке. Он восхищался гением императора, но мама сказала, что это чудовище не успокоится, пока не сожрет всю Европу. Два года назад он подходил к границам Монтавии: по стране поползли слухи, один страшнее другого, все жили в тревоге, пока он не двинулся дальше и угроза не миновала. Потом восстание Неброва повергло Монтавию в хаос, и о Наполеоне забыли.