– Нечего смотреть на меня, как будто я Синяя Борода, – сказал он. – Конечно, Лора хотела как лучше, но я с самого начала знал, что ты еще не готова была это увидеть. – Он откинулся на спинку дивана и поставил одну ногу на табуретку. – Ну ладно, что сделано, то сделано. Поговорим, когда ты поешь.

Ну вот, подумала Шина, стоило строить планы встретиться с ним в более официальной обстановке гостиной! С присущей ему решительностью Челлон опять подчинял обстоятельства своему желанию.

– Я быстро, – пробормотала она, идя в ванную.

Шина вернулась действительно быстро, но ему хватило этого времени, чтобы задернуть занавески и развести весело потрескивающий огонь в камине. Поднос стоял теперь у огня, а Челлон лениво развалился в кресле качалке, выглядя немножко забавно на этом типично дамском сиденье.

Когда Шина возникла в дверях ванной комнаты, он обвел ее фигуру жадным взглядом, и лицо его озарилось улыбкой.

– Тебе очень идет, – мягко сказал он. – Когда я выбирал этот халат, то так и знал, что в нем ты будешь похожа на дикую цыганку.

– Ты что, сам его выбрал? – удивилась Шина, глядя на вишневый бархат халата. С глубоким квадратным вырезом и широкими свободными рукавами, он казался роскошным и экстравагантным. Лиф плотно облегал ее, подчеркивая тонкость ее талии, а юбка спадала широкими складками. Спереди шел ряд маленьких пуговок, обтянутых бархатом, их было много, чуть ли не целая сотня. Шина потратила много времени, застегивая их.

Челлон кивнул в ответ на ее вопрос.

– Я сам выбирал всю твою одежду, – серьезно сказал он, поднимаясь. – В моей квартире в Хьюстоне для тебя тоже приготовлен полный гардероб, так же, как и в Кресент Крик.

– Как интересно, – беззаботно заметила Шина. – Я надеюсь, ты сможешь их вернуть, если что.

– Ничего подобного. Они останутся. – Челлон нагнулся и поднял поднос с подставки у камина. – Так же, как и ты, голубка. – Он махнул рукой в сторону качалки. – Мне кажется, тебе лучше сесть сюда. А то у меня такое чувство, как будто я играю женскую роль в театре.

Шина засмеялась и села.

– Ты действительно выглядишь немного не на месте, – сказала она, весело глядя на него, а Челлон поставил поднос ей на колени и снял покрывающую его салфетку.

– А вот ты выглядишь совершенно на месте, – довольно произнес он, опускаясь на ковер у ее ног. Он обхватил руками колени и опустил на них подбородок, с нежностью наблюдая, как она берет вилку и приступает к овощной запеканке. – Это еще раз доказывает, какой я предусмотрительный.

Шина смиренно вздохнула.

– Ты хочешь сказать, что оформлял этот интерьер тоже ты?

– Боюсь, что так, – невинно признался он. – Это было вроде игры. Покупать вещи, которые, как мне казалось, должны тебе понравиться, а затем представлять себе, как ты ими пользуешься. Когда я приехал сюда в отпуск в прошлом году, я даже спал в твоей кровати. Я часто лежал здесь при свете огня в камине, глядел на портрет темноглазой сиротки работы Кэйна и думал о своей сиротке.

Шина подняла глаза на портрет на стене. Сцена, описанная Челлоном, была необычайно трогательной, и ее горло перехватило судорогой.

– Но я совсем не сиротка, – возразила она дрогнувшим голосом. – У меня есть дядя Донал.

Губы Челлона сжались.

– Да, у тебя есть дядя, – резко сказал он. – Но это лишь подтверждает мои слова.

Ясно было, что ничто не может изменить его мнение о Донале О'Ши.

– Судя по тому, что говорила мисс Бредфорд, ты и сам был чем то вроде сироты, – осторожно заметила Шина.

Челлон пожал плечами.

– У Лоры под грубоватой внешностью таится очень чувствительное сердце.