Убийца пришел в замешательство от звука колокольчика. Пока он пытался собраться с мыслями, я смог повалить его на пол. Тончжу от волнения пронзительно закричала. Преступник не ожидал такого сопротивления. Он отталкивал нас, пытаясь убежать.

– Куда ты собрался?

Тетушка Янсун включила свет, и мы разглядели лицо преступника. Соломон оказался прав. Как мы и предполагали, это был следователь Ван Кочжин. Он пытался спрятать лицо, но было поздно. Мы его узнали. Я держал детектива за ногу, не позволяя вырваться, поэтому он со всей силы пнул меня. Было очень больно, но я только сильнее схватил его и укусил. Следователь вскрикнул и скрутился от боли. В этот момент Соломон набросился на него и сжал его горло, а Тончжу ткнула пальцами в глаза Ван Кочжина. Казалось, она испытывала наслаждение от его криков. Я понимал, что он убийца, но на какое-то мгновение мне стало его жаль. Мало того что следователю было больно, так еще и с ее грязных рук в глаза попадут микробы. Даже если он выживет, зрение точно испортится.

– Я ничего не вижу!

Казалось, Ван Кочжин вот-вот зарыдает от боли. Соломон воспользовался его слабостью и стал душить сильнее.

– Сволочь! Я знал, что когда-нибудь и у тебя будут проблемы. Как ты мог выдать себя за моего брата?!

Соломон со всей силы сдавил горло детектива, и тот перестал шевелиться. В их давнем противостоянии следователь проиграл. Мы вызвали полицию. Ван Кочжин впервые в жизни ехал в полицейской машине на заднем сиденье.

Он пришел в дом Янсун, чтобы не дать ей выступить в суде, но оказался пойманным с поличным. После его ареста стало понятно, что произошло в ту ночь. В ночь убийства.

Старик Ким давно шантажировал следователя. Тот был азартным игроком и постоянно играл в карты, но чаще всего проигрывал. За деньгами Ван Кочжин приходил к старику Киму, предлагая купить какую-нибудь вещь, но старик назначал очень низкую цену. Старик частенько приторговывал краденым, и он знал слабое место следователя.

– Что, если государственный служащий будет замечен в пристрастии к азартным играм?

Но детектив все равно шел за деньгами к Киму, потому что банки давно перестали выдавать ему кредиты. Как-то Ван Кочжин пришел к нему с документами на все свое имущество. Они заключили договор о продаже земли и дома, и следователь наконец-то получил свои деньги. Но тут в дело вмешались слухи. Слухи о строительстве в деревне. После того как депутат, продвигавший эту идею, был арестован по подозрению в коррупции, программа развития перешла в активную фазу, что привело к росту цен на землю и недвижимость в этом районе. Не обошли стороной эти изменения и имущество следователя. Теперь все стоило в пять раз дороже той цены, которую ему заплатил старик Ким. Детектив даже попытался выкупить все обратно по прежней цене, но все было напрасно.

– Ты продал, на этом конец сделки. Внимательнее надо быть.

Старик Ким своими разговорами приводил Ван Кочжина в бешенство, и его терпение постепенно приближалось к своей крайней точке. Поэтому первым, кто желал смерти старику Киму, был именно следователь. И примерно в это же время детектив получил вещи без вести пропавшего сына хозяйки:

«Приносим извинения за задержку. Просьба передать родственникам».

Следователь оторвал записку с текстом, приклеенную к коробке, и посчитал для себя большим везением то, что посылка попала именно к нему. Он открыл коробку. Там лежало несколько вещей, принадлежавших когда-то старшему сыну хозяйки магазина: теплая куртка, ботинки и банковская карточка.

Глядя на это, детектив придумал коварный план, выбрав тактику старика Кима – сыграть на человеческих слабостях.

Ван Кочжин заявил, что не будет забирать документы на землю, и потом чуть слышно добавил:

– Никак не могу поверить, но старший сын хозяйки магазина вернулся.