|
Было большое количество старых, хромых и косых, с дефектами и просто бедных людей. Я уже знал эту толпу. Их не следовало принимать ни за людей национальных убеждений, хотя некоторые из них были примитивными фольклорного типа националистами. Не следовало их принимать за электорат, ибо их было ничтожное количество, от 200 до 300 человек всего-то. Их не следовало покорять, — то есть аплодируют они или свистят не имело значения. Их следовало воспринимать как не очень приятных людей набившихся в зал съезда. Так я и делал. Беляев предложил встретиться вечером ближе к ночи дабы обсудить, что будем делать завтра на съезде националистов России. Договорились встретится у нас в штабе ближе к ночи. В штабе я застал уже нездоровую атмосферу. Партийцы, бывшие на съезде, уже все перекочевали в штаб и теперь бродили там с веселыми лицами людей собравшихся на вечеринку. Я не стал портить им настроение. То был период кризиса, когда первый состав питерских нацболов деградировал ( не все разумеется), а сколько-нибудь выдающегося лидера не существовало. [К середине года я уговорил Диму Жвания — лидера «Рабочей Борьбы» стать лидером НБП в Питере, а в декабре его будет уже оспаривать юный Андрей Гребнев.] Беляев приехал, приехали еще несколько лидеров партий, присутствовал Бахтияров, мы позвали Дугина. Тот, нехотя явился. История следующего дня съезда сводилась к вот какой проблеме. Завтра съездом должен был председательствовать Владимир Безверхий, глава Общества венедов-язычников. Он считался патриархом правого движения в России, Беляев относился к нему как к учителю, о чем он не преминул объявить ещё в первый день на съезде НРПР. Но проблема состояла в том, что съезд националистов России должен был выдвинуть кандидата в президенты от националистов. И вот Безверхий по заданию КПРФ должен был смонипулировать наш съезд так, чтобы мы объявили кандидатом красного Зюганова. А Беляев хотел Ельцина. Почему Ельцина? Была такая национальная вера что, пусть уж будет хуже некуда с Президентом Ельциным, чем народ надолго успокоится с Президентом Зюгановым. Уже выпивший и как всегда парадоксальный Дугин также высказался за Ельцина... Бахтияров сказал, что мы безумны, говорить такое, что народ нас не поймет. И Бахтияров оказался прав. Я? Я выслушал их всех и решил, что приму сторону большинства. Но для начала я предложил выйти за рамки двух кандидатур. Почему только Зюганов и только Ельцин? Давайте выдвинем кого-то из своих. Присутствующие оказалось своих не хотят. Самыми известными тогда национальными лидерами России были Николай Лысенко и Александр Баркашов. Лысенко они все дружно отвергли. Для Беляева он был бывший соперник, — бывший лидер НРПР, побежденный, выпихнутый с места лидера ещё в 1994 году Беляевым. Лысенко сидел тогда в тюрьме (до этого он пробыл два года депутатом ГосДумы, кстати единственный из радикальных националистов кто был депутатом). О Лысенко никто и слышать не хотел. Для Беляева — бывший соперник, для всех остальных не авторитет. Давайте Баркашова? — предложил я. «Этот тип наслал на меня киллеров..., они угрожали моей жене...», взорвался Иванов-Сухаревский. Дело в том, что на его квартиру было совершено нападение и Иванов-Сухаревский считал, что организовал его Баркашов. «Нет, только не Баркаш, закричал Беляев, к тому же его организация разваливается... завтра увидите, три группы от имени РНЕ собираются участвовать.» Беляев довольно закряхтел, и заколыхался в стуле. Как холодец. Я не утрирую, и не пишу сатирические заметки. Баркашова не любили как самого удачливого, как самого раскрученного, его организации доставалось все внимание СМИ. Сам Баркашов обладал высокомерием выскочки-пролетария, был хамоват, и недружелюбен, что не прибавляло любви к нему. Но он был руководителем самой массовой на тот период организации националистов России. И по справедливости следовало бы выдвинуть его. Хотя я его тоже не любил, и Беляев был прав, с РНЕ у Баркашова начались проблемы и в Питере и в других регионах. |
