|
На самом деле это одно и то же. Тарас Рабко, когда регистрировал нашу московскую первую организацию пронюхал что легче всего это сделать в областном отделении. По мере того как мы создавали региональные отделения, Тарас Рабко отправлялся с пачкой протоколов в областное отделение МинЮста и там новые регионалки прибавлялись к тем, что уже существовали у нас. А вот после 36 следующие 11 отделений мы уже должны были относить непосредственно в Министерство Юстиции на Воронцово поле, д. 4, рядом с индийским посольством. В левом крыле здания, сбоку была расположена приёмная МинЮста, маленький тамбур, маленькая комнатка для ожидания (как корабельная каюта) со столом и тремя стульями, коридорная кишка в два метра и дверь в приёмную где за столом слева, сразу за дверью сидит юрист-консульт ведающий организациями, а справа — юрист принимающий по личным вопросам. Надо сказать, что МинЮст оставался в то время совсем забытым Богом учреждением с истоптанными до дыр дорожками советских времён на лесницах. Несколько непричёсанных наглых милиционера внизу (им больше пристало бы охранять какой-нибудь ЖЭК) советские заплатанные и залатанные кабинеты с облупившимся линолеумом на полу. Возможно сейчас, получив под свою руку ГУИН министерство роскошествует? Мы сходили в Андреем Фёдоровым в приёмную МинЮста: поговорили с юрист-консультом Наталией Владимировной о возможности принести документы на регистрацию, уточнили некоторые документы. И стали организовывать съезд. В августе состоялся поход на Москву «Трудовой России», в котором мы обречены были участвовать. Хочешь — не хочешь — мы же стали союзниками. Помню, что план похода на Москву в виде лучей пятиконечной звезды протянутых к Москве меня изумил, когда Худяков, Анпилов и Терехов продемонстрировали мне его с гордостью в штабе «Трудовой России». Показалось мне всё это крайне старомодной затеей. Однако с лучами пятиконечной звезды в тот поход влились к нам в НБП несколько новых людей сыгравших затем значительную роль в партии. Со Смоленским отрядом приехал в автобусе Эдуард Кулёмин, выдающийся график и плакатист, которого я уговаривал и уговорил в письмах стать лидером Смоленской организации. Он уговорился, сделал нам в «Лимонку» лучшие плакаты, и если первый период существования газеты с 1995 по 1997 преобладали и задавали тон работы Лебедева-Фронтова, то в 1998-2000годах преобладали работы Кулёмина. Его череп с повязкой на рукаве «НБП» и надписью «Не ссы — вступай в НБП!» — шедевр национал — большевистского стиля. С отрядом похода на Москву приехали из Уфы наши ребята нацболы: Кузлев, Степанов, и ещё несколько человек. Недавно Антона Кузлева зверски убили при неприятных обстоятельствах, он был руководителем нашей организации в Башкирии. Тогда же за Москвой в лесу, у небольшого озерца познакомился я и с неизвестным мне парнем из города Самары, с биологом Сергеем Соловьём. Сейчас Сергей и его земляк из Самары Журкин и паренёк из Смоленска Гафаров сидят в Рижском Централе. Помню что туда же прибыли и питерские национал-большевики — есть фотография. Где целая толпа нацболов собралась на опушке леса. Фотографировали нас многие в том числе и моя подружка крошечная Настя. Она приехала со мной туда и сидела на поляне с девушками из Владимира с Ириной Табацковой и Ниной Силиной. Нина находится где-то рядом со мной сейчас в каменном мешке изолятора «Лефортово» по слухам её увезли на стационарное обследование в институт имени Сербского. В походе на Москву было множество красных флагов, солнца, света. К вечеру однако я поскользнулся в жирной подмосковной грязи и второй раз растянул вену и сухожилие на правой ноге. Первый раз это случилось в конце сентября 1997 года. Тогда, возвратившись с Голгофы выборов в Георгиевском округе Ставрополья, где я не имел возможности заниматься спортом, времени не было, я решил разом наверстать упущенное, и став на мостик стал «качать» шею. |
