|
Должность гуру была ненужна. Кирилл и Мефодий фашизма вскоре должен был остаться не у дел в партии. Одновременно Дугин уже успел переквалифицироваться в верховного жреца Геополитики. Безо всякой иронии считаю, что он самый блестящий истолкователь геополитики, какой возможен в России. И геополитика ему подходит, поскольку это необязательная сказка о том как должен вести себя мир. А Дугин ведь сказочник. Был ещё один аспект в расколе НБП, вряд ли сам Дугин его понимал: в 1998 году завершалось в общих чертах становление Национал — Большевистской Партии. Нет, партстроительство не завершилось, оно продолжается. Однако партия свершилась. Она была. Политическая партия не есть кружок интеллектуалов и подчиняется другим законам, нежели кружок интеллектуалов. В партии со сложившейся идеологией на первый план выходят ДЕЛАТЕЛИ, а не прорицатели красивых слов. Т.е. партия должна была неминуемо от разговоров о революции, от дискуссий каким способом её лучше совершить перейти к ДЕЛАНИЮ. А в ДЕЛАНИИ философ Дугин был нулём. Он со скрипом вышел на несколько наших шествий. Уход Дугина таким образом был совсем не случайностью. Мы друг друга перестали устраивать. Его лекция «Философский русский» было предложением совершить ещё один виток самосовершенствования. Но ведь мы его уже совершили с ноября 1994 года по 1998-й. Становиться профессиональными пикейными жилетами мы не хотели. Я не хотел. Потому в 1998 году «курс Костяна Локоткова» победил «курс Александра Дугина». Так что я переживал две беды сразу. Потерю Лизы и Дугина. Мне нелегко было с дистанцией в 11 дней потерять любимую, во всяком случае очень и очень нравившуюся мне женщину и друга, единомышленника, сооснователя партии, блестяще обо мне не говорил плохого, даже сейчас, когда я в тюрьме, он в своём сайте в Интернете распространяет обо мне мерзости). Однако весной 1998 года была у меня и радость. 3 марта мы увидели на экранах телевизоров свои родные флаги НБП развевавшиеся над головами молодёжи в городе Риге. Накануне русскоязычные пенсионеры собравшиеся на акцию протеста были безжалостно разбросаны латвийским ОМОНом. Загадка флагов НБП немедленно разрешилась. Оказалось Костя Михайлюк и парень по фамилии Быков создали в Риге ячейку НБП. Они связались с нами. Утром 5 марта, — вместе с союзниками, — людьми Анпилова и Терехова мы вышли на несанкционированный митинг перед латвийским посольством. Тогда-то и родились лозунги «Наши МИГи сядут в Риге!» и «за наших стариков — уши отрежем!». И в тот же день по сговору с нами наше новорожденное рижское отделение пикетировало Дом правительства Латвии, а питерские штурмовики Гребнева атаковали посольство Латвии в Санкт-Петербурге. В дальнейшем развитие НБП в Латвии превзошло все наши ожидания. И к нашей доброй зависти латвийские СМИ уделяли им тонны внимания. В короткий срок рижским нацболам удалось поставить балтийскую республику на уши. Нам здесь тоже кое-что удалось. Призвав 5 марта в резолюции митинга у стен латвийского посольства к бойкоту латвийских товаров, разбив о посольство банки с латвийской сметаной и яйца, мы на следующий день отправились в сопровождении камеры ТВ — 6 по магазинам, где перед телекамерой призывали хозяев магазинов, продавцов и покупателей к бойкоту. К нашему удивлению и радости в конце марта у латвийского посольства побывал мэр Лужков, и подхватил нашу инициативу: призывал московские власти к бойкоту латвийских товаров. За ним последовал губернатор Приморья Ноздратенко, а чуть позже ещё десяток вельмож. Нам удалось сдвинуть Россию хоть чуть-чуть. ГЛАВА XIV. ВСЕРОССИЙСКИЕ СЪЕЗДЫ НБП. 20 июня в день урагана в Москве в мою жизнь вошла крошечная Настя. Сразу было понятно, что два таких отморозка обречены жить вместе. Мы влюбились друг в друга: чёрт с младенцем. Тем временем мы с Андреем Фёдоровым и активистами партии срочно доделывали региональные организации и готовили 1-ый Всероссийский съезд. |
