|
История вызвала море статей и телерепортажей. «Новая газета» раскопала видеозапись сцены задержания ребят в Доме кино, где отчётливо видно, как Михалков бьёт Бахура ногой (его держат в это время четверо!) ногой в лицо! Даже бесчувственная российская общественность вздрогнула. Даже «прогрессивно настроенные» были возмущены Михалковым. К сожалению, в пылу этой истории «НБП против Михалкова» пресса забыла, что Михалков сам по себе НБП не интересует, наша цель была показать, что он друг Палача. Неожиданно легко мы смогли уговорить пожарную инспекцию позволить открыть нам наше помещение. В обмен на обещание купить новые огнетушители, снять фанерную обшивку с труб, там где она ещё сохранилась. И мы послали нашу активистку Ольгу Дееву пройти курсы противопожарной обороны. 24 или 25 февраля мы уже работали в бункере. Во время дачи показаний в 107 отделении милиции, помню, начальник отделения выглядел озабоченно-сочувственно и даже резюмировал инцидент воскликнув «Как же всё это противно!» Мне тоже было противно, но я не мог, как начальник 107-го, уйти в свой кабинет. Это была борьба, и нужно было её продолжать. 30 апреля ребята нашли моего охранника Костяна на полу в зале собраний. 3 мая он умер в госпитале от удушья. ГЛАВА XVII. ПОИСКИ ТАКТИКИ/ СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ АКЦИЯ/ СПАС Следуя своему повествованию, я вижу, насколько оно скудно-неполное. В первую очередь оно несправедливо по отношению к региональным организациям. Они работали в поте лица своего, изобретали методы борьбы, а я здесь в моём повествовании об истории партии мало упоминаю о них. О том, как во Владимире два раза разрисовывали «американский дом» — опыт, который позже использовали нацболы всей России, нападая на «моральные объекты». О том, как в Магадане нацболы повесили флаг НБП на водокачку так умело, что его не могли снять с крана двое суток. О том, сколько раз (кажется, 9 раз!) подвергалось нападениям нацболов и сочувствующих консульство Латвии в Санкт-Петербурге. Не упоминается первый провальный визит в 1996 году в г. Смоленск национал-большевиков (я и Дугин в том числе) плюс Вадим Степанцов и группа «Бахыт Компот». Нам тогда сказали, что в Смоленске просто нет ребят, способных стать национал-большевиками. Я в тот провальный визит увидел, что есть. Спустя два года там появилась организация и ещё через год 130 человек просто ставили город на уши. Как из-под земли, яростные, одетые в чёрное, в красных банданах на головах, приехали смоленцы в Москву в день, когда Дума намеревалась устроить импичмент Ельцину. Я вёл их у Думы и они с яростными лицами попали во все мыслимые газеты и на телевидение. К сожалению, по самому характеру места, где я нахожусь (следственный изолятор ФСБ), у меня нет возможности пользоваться материалами партии, нашей газетой. Потому я вынужденно ограничиваю себя и следую лишь главной нити истории партии — развитию её центральной организации, изменениям в её идеологии и тем методам, которые партия использовала в тот или иной период своего существования. О методах же следует уточнить вот что. Обыватель не понимает, что легально существующая партия не может поступать как ей заблагорассудится. Политическая партия ограничена в своём поведении законами страны, её конституцией и уголовным законодательством. И если, скажем, уличные столкновения милиции и оппозиции в 1991-93 годах практически не карались законом, то с установлением авторитарного режима с 1994 года оппозиции стало всё труднее работать на улице. Когда политические свободы были уже сужены. С течением времени свобод оставалось всё меньше. Те, кому пикеты, шествия, митинги, разрисовывания стен кажутся недостаточными, следует знать, что более решительные действия оппозиции подпадают уже под категорию уголовного преступления. Легальная же партия не может себе позволить совершать подобные действия по причине того, что даже взять ответственность за них на себя она не сможет. |
