|
Взять ответственность за уголовные преступления — значит подвергнуть себя преследованию и запрещению. И потому политическая борьба в таком государстве, как Россия, превращается в конце концов в мучительное выискивание таких методов, каковые не привели бы партийцев в тюрьму, но были бы действенны — замечены и правильно истолкованы обществом и прессой. Мы изобретали их. Мы анализировали методы «Трудовой России». Было понятно что Анпилов бездумно повторяет то, что было изобретено и сложилось в бурные годы с 1989 по 1993. И как Клара Цеткин надеется, что однажды на улицы выйдет море людей и свалит систему. Я уже писал об этом его наваждении о желании повторить утраченные дни 23 февраля и 17 марта 92 года и 9мая 1993 года. Он двинул НБП вперёд 7 ноября 1998 года потому видимо что решил: искомая масса собралась. Но затем решил что нет, нас мало, и не пошёл на приступ Красной площади. Анализировать методы РНЕ не было необходимости. Потому что методов РНЕ не существовало. Существовала глупая и ограниченная газета с отличным названием «Русский порядок». Где помещались безвкусные и тупые даже не реакционные, но деревенско-патологические материалы. Юморески о якобы пидарасах Ленине и Каменеве живших вместе в шалаше в Разливе! Вот был их уровень! Газету тупо раздавали рабочим у проходных. С 1990 по 1999 годы. Низколобые философы РНЕ не понимали что не расизм принёс Гитлеру, расизм принёс ему поражение впоследствии в 1945, но авангардизм. Современность его партии. Впрочем, как у Анпилова навязчивой идеей была толпа, то Баркашов сидел и ждал когда его как Гитлера Гинденбург, позовёт Ельцин. Не у кого было учиться. Надо было изобретать самим. Мы придумали понятие «моральная цель». Надя Воронова с прикрытием из национал-большевиков, пришла с букетом на церемонию вручения премии «Овация». Когда Горбачёву вручили премию, она взошла на подиум, — понесла ему гвоздики, и дала ему этими гвоздиками по морде. Раз, два! Гвоздики были выбраны вместо роз не потому что НБП не позволял карман купить розы, но чтобы на негодяе не осталось царапин. Ведь тогда Надю могли бы обвинить по статье 213, — «хулиганство». Швея-мотористка Надя Воронова появилась в 20-30 газетах «Комсомольская Правда» уделила ей фотографию на 1-ой полосе и ещё две полосу в центре газеты. В данном случае был поражён правильно выбран моральный объект, ведь подавляющее большинство населения ненавидело Горбачёва. Потому такой поступок вызвал только симпатию к Наде Вороновой, работнику из Помосковья, и к Национал — Большевистской партии в которой она состоит. Даже суровые менты, опросив её, записав данные, спросили у неё заботливо, есть ли у неё деньги на дорогу в Подмосковье, предлагали дать денег и о, верх ментовской человеческой сентиментальности! сказали на прощанье: «Поцелуй от нас дочку!» далеко не все СМИ интерпретировали акцию Нади сочувственно, но нам это и не нужно было: люди сами сориентируются. Поймут, что нужно думать, как нужно понимать. 25 августа 1999 года пятнадцать национал-большевиков поднялись на башню клуба моряков в Севастополе, сумели запаять за собой дверь и люки и на последней площадке башни вывесили лозунги «Севастополь — русский город!», флаги НБП и стали выбрасывать с высоты 36 метров листовки. В листовках озаглавленных: «Кучма — подавишься Севастополем» чуть ниже была воспроизведена репродукция картины Дейнеки «Оборона Севастополя», матросы в белом отбиваются от гитлеровцев штыками и прикладами. Текст оповещал граждан Севастополя, что это политическая акция, что Украина незаконно владеет городом русской славы. Листовки летели над городом, флаги развевались, это был отличный плевок в день Независимости Украины, в её восьмилетний юбилей. Башню штурмовали, ребят арестовали и бросили в Севастопольскую тюрьму. |
