|
Когда Мария хлопнула его по руке, Розалинда, очень удачно передразнивая голос и интонации Джессики, сказала: – Родители опять за свое. Все расхохотались. Когда общее веселье улеглось, Стивен как бы вскользь заметил: – Хотели бы вы со своей труппой играть в этом театре? – Это было бы очень недурно. – Томас отхлебнул чай. – Жаль, что мы не можем взять его с собой в дорогу. – Но ведь если театр будет в вашем полном распоряжении, вы сможете перевести всю труппу в Лондон. Последовало ошеломленное молчание. Томас громко звякнул чашкой о блюдце. – Вы шутите, черт возьми? – И не думаю. Напрасно вы поминаете черта, он тут ни при чем. «Атенеум» продается за вполне разумную цену, вместе со всеми аксессуарами, с костюмами и небольшим домом, где вы сможете жить. – Стивен слегка улыбнулся. – Он может стать вашим. И без всяких условий. Как владелец и директор, вы будете подотчетны только Марии. Я не сомневаюсь, что под вашим совместным управлением театр будет иметь большой успех. – Но… но… – Томас остолбенело посмотрел на жену. Она ответила ему красноречивым взглядом. «Если бы мы с Розалиндой прожили так много лет вместе, как они, любопытно, сумели бы мы достичь столь полного взаимопонимания?» Безмолвный обмен мыслями происходил так интенсивно, что даже Стивен угадывал, что думает каждый из них. Как человек независимый, Томас не хочет ни перед кем быть в долгу, Мария же напоминает мужу об их материальной необеспеченности, о принесенных жертвах, о неосуществленных мечтах. – Можем ли мы принять такой дар? – неуверенно произнес вслух Томас. – А почему нет? – возразила Мария, все еще глядя в упор на мужа. – Мы уже слишком стары, чтобы разъезжать по Мидлендсу десять месяцев в году. – Все их годы совместной жизни она приносила свой блистательный талант в жертву ради благополучия мужа и семьи. Теперь она хотела принять «Атенеум» и ожидала, что Томас не станет артачиться и тоже примет этот щедрый дар. Слегка кивнув, Томас повернулся к своему зятю: – И за что нам такое? – За то, что вы сделали для Розалинды, – спокойно отозвался Стивен. – И для меня, и для других. Одним словом, за вашу доброту. Мне кажется, что доброта вполне заслуживает вознаграждения. Хоть иногда. – Просто прими, что тебе предлагают, Томас, – сказала Мария. – Множество затруднительных положений в пьесах разрешаются современным появлением Бога. Что плохого, если нечто подобное случится и в нашей жизни? Она встала и поцеловала зятя. – Да благословит тебя Небо, Стивен. Я не стану объяснять тебе, как много это значит для нас, потому что ты сам знаешь. Она повернулась к мужу. – С какой роли мы начнем? В ней непременно должны быть выигрышные роли для тебя, меня, Джессики, Саймона. Когда Томас представил себе их лондонскую премьеру, все его сомнения улетучились. – Почему бы нам не начать с Шекспира? Например, с «Зимней сказки». Там есть роли для тебя, меня, и нашей молодежи. Мария одобрительно кивнула: – Прекрасный выбор. Джессика и Саймон сыграют пару возлюбленных. Ты будешь подавлять публику своим величием, а я заставлю всех женщин горько оплакивать участь несправедливо обвиненной жены. – Все так, да еще и счастливый конец, чтобы все, улыбаясь, разошлись по домам. – Томас резким движением схватил Марию и закружил вокруг себя. – Черт с ним, с Кином. Посмотрим «Атенеум» прямо сейчас. И все четверо незамедлительно отправились осматривать театр. Они, словно ласточки, носились по старому зданию, строили различные планы, оживленно обсуждали, сколько новых людей придется нанять, как следует заново обставить театр. |
