Варя с Ильей убежали: они хотели обойти дом и сделать вид, что зашли через ворота, а Паша растянулся под деревом, чтобы его было труднее разглядеть из окна. Небо уже совсем почернело и наполнилось мелкими светлыми точками – их было так много, что Паша даже не сразу понял, что это звезды. В Москве он никогда не видел столько разом и на минуту замер, глядя на них. А потом за углом дома, на террасе, раздался Варин голос:

– Бабушка, я тут! А это мой друг Вася – мы в парке познакомились, теперь на роликах катаемся вместе. Ничего, что я его привела? Тут столько всего вкусного будет, а у него родители никогда не готовят.

Паша услышал мягкий, рокочущий голос бабушки. После их утренней встречи он и не думал, что она способна издавать такие нежные звуки.

– Здравствуйте, Антонина Сергеевна, – пробасил Илья. – Очень приятно познакомиться. Спасибо большое, что разрешили прийти.

Паша бесшумно хмыкнул. Очевидно, по дороге Варя провела неплохой инструктаж.

– Бабуля, слушай! Вася, пока есть не начал, хочет тебе подарок свой показать. Он увлекается научными фокусами. Сейчас я быстро принесу, что ему надо, и он устроит настоящее шоу!

Гости одобрительно загудели, и скоро Паша услышал Варю совсем близко – она заскочила в гостиную и крикнула:

– Эй, народ, потом доиграете! Бегите на веранду – там фокусник. Он такое сейчас покажет!

Полминуты спустя ни одного ребенка в гостиной не было. Паша бросился к окну, вцепился в подоконник и с трудом подтянулся, обещая себе заняться спортом, как только вернется домой. На секунду показалось, что он не сможет забраться в окно, и на этом все позорно закончится, но потом, кряхтя и подергиваясь, он кое-как перевалился в комнату.

– …Как думаете, если я переверну стакан с водой, выльется она или нет? – доносился с террасы голос Ильи. – А если я накрою стакан листом бумаги?

Они все рассчитали правильно: Сергей решил дождаться разгара праздника, и картина еще висела на стене. Паша запрыгнул на диван, снял ее со стены, отогнул зажимы, которые прижимали картон к стеклу, и, поставив раму в угол, помчался к окну. Осторожно, стараясь не дышать на хрупкий картон, Паша уложил его на подоконник, выпрыгнул на улицу, снова взял его и помчался в темноту. Он с трудом вспомнил дорогу, но, пометавшись пару минут среди кустов, наконец разглядел вдалеке очертания навеса. Там пахло землей и плесенью. Паша сунул ладонь между листами фанеры, проверяя, не слишком ли грязно, но место Варя и правда выбрала удачное.

Он аккуратно спрятал картину и выпрямился, пытаясь отдышаться. Недалеко отсюда растет здоровая соседская яблоня: держась за ветки, он быстро переберется через забор. Он сделал пару шагов в ту сторону и вдруг почувствовал, что под навесом стало темнее, будто чья-то фигура заслонила и без того скупой свет.

Паша медленно обернулся – и замер. Недалеко от него, положив руки в карманы брюк, стоял Сергей.

– Думали, я тупой? – спросил он, не повышая голоса. – Как только мальчишка, которого привела Варя, начал устраивать цирк, я сразу понял, что меня пытаются обмануть. Вышел из-за стола и решил проверить: картины не было, а через сад мелькала твоя спина. Вы что, как-то задурили голову Варе, чтобы она вас, бедных, пожалела и помогла? Ну ничего. Я ей объясню, что нечего с вами связываться.

Пока он говорил, его взгляд неспешно двигался по кучам рухляди, громоздившимся вокруг. Паша с трудом сглотнул. Вид у Сергея был вполне мирный. Вдруг Варя права, и он просто пугал, не собирался делать ничего плохого? Эта мысль бодрила, и Паша сосредоточился на ней. Главное – не думать о том, что его прекрасный план рушится на глазах.