|
Особенно д'Артаньяну не понравилась широкая пила, имевшая такой вид, словно не раз уже побывала в деле. — Кто — они, любезный? — поднял брови Рошфор. — Убитые и раненые, конечно, — сварливым тоном отозвался врач. — За мной, как сумасшедший, прибежал Пуэн-Мари, он сказал, что в «Вольном мельнике» учинилось жуткое побоище, все завалено трупами и ранеными… — Он преувеличил, — хладнокровнейшим тоном ответил Рошфор. — Раненый всего один, и он перед вами, а убитых, должен вас разочаровать, нет вообще… — Он будет жить? — с беспокойством спросила миледи, глядя так, что гасконец готов был отдать за неё всю свою кровь. После беглого осмотра врач сообщил чопорно: — Должен вам сообщить, милая дама, что этот юноша проживет ещё очень и очень долго… если не будет ввязываться в н о в ы е стычки, которые могут закончиться не так благополучно. Пока же… Я бы рекомендовал повязку на голову, кое-какие надежные снадобья — которых у меня обширнейший запас — и день-другой полного покоя… Найдется тут комната, куда можно перенести больного, чтобы он не дышал кухонным чадом? — Думаю, да, — кивнул Рошфор. — Эй, где там наш горе- трактирщик?! Когда д'Артаньяна выносили со всем прилежанием присмиревшие слуги, он успел ещё поймать взгляд белокурой красавицы — и то, что вслед ему была послана самая ослепительная улыбка, было не свойственным гасконцам преувеличением, а самой доподлинной реальностью. Глава пятая Обворован! Через четверть часа д'Артаньян, чья голова была уже перевязана чистым полотном, почувствовал себя настолько лучше, что уже не лежал в кровати, а сидел, опершись на подушки, и задумчиво созерцал целую шеренгу пузырьков и склянок с «надежными снадобьями», которыми врач, испытывавший к Рошфору нешуточное почтение, уставил подоконник от края и до края. Потом в дверь осторожненько протиснулся Планше с его камзолом и узелком в руках. Новообретенный слуга выглядел несколько предосудительно — под глазом у него красовался огромный, уже посиневший кровоподтек, рукав камзола был полуоторван, а сам камзол помят и запылен. — Черт возьми, что с тобой стряслось? — спросил д'Артаньян удивленно. — Можно подумать, тебя пропустили через мельничные жернова. — И не говорите, сударь… Близко к тому. Они тут, в Менге, здоровые ребята, ну да я им показал, как умеют махать кулаками в Ниме. — Во что ты ухитрился ввязаться? — Ну как же, сударь, — печально сказал Планше. — Когда на вас набросилась вся эта свора, я почел своим долгом помочь хозяину, благо народ был сплошь неблагородный, в самый раз для меня… Поначалу дело шло удачно, но их было слишком много, и мне тоже досталось. Этот верзила, кузнечный подмастерье, знает хитрую ухватку, как подбивать под колено и валить с ног, надо будет запомнить… Ничего, я тоже кой-кому оставил добрую память, пару челюстей уж точно свернул на сторону… — Спасибо, Планше, — сказал д'Артаньян важно. — Я сразу понял, что парень ты надежный… Боюсь, нечем пока что тебя вознаградить за верную службу… — Вот тут можете не беспокоиться, сударь. |
