|
— Что-то я до сих пор не встречал идиотов среди трактирщиков! Вы все себе на уме, канальи! Мои рекомендательные письма, про которые я тебе говорил, прохвост ты этакий! — К господину де Тревилю? — припомнил хозяин. — И к господину де Кавуа, правой руке кардинала! — кричал д'Артаньян. — Итого два! Ты умеешь считать или только обсчитывать? Два письма! А сейчас нет ни одного! Он был ещё довольно слаб, и эта вспышка гнева вызвала приступ нешуточной дурноты, так что д'Артаньян вынужден был выпустить бесполезный обломок шпаги и со стоном откинуться на подушки. Получив на миг передышку, хозяин, о чем-то усиленно поразмыслив, вопросил: — Надо ли понимать так, сударь, что письма украдены? — А ты как думаешь, болван? — слабым голосом отозвался д'Артаньян. — Боже мой! Репутация моей гостиницы безукоризненна… — Боюсь, у твоей гостиницы очень скоро не останется ничего, кроме репутации, — тихо, но достаточно грозно пообещал д'Артаньян. — Как только мне станет чуточку лучше, я её разнесу в пух и прах, а тебя самого… тебя самого… черт, да я тебя надену на вертел и зажарю! — Пресвятая богородица! — возопил хозяин с нешуточным страданием. — Что же это творится? Господа мушкетеры грозили отрезать мне уши. Граф Рошфор обещал повесить на воротах, а теперь вот и вы… — Позволь тебе напомнить, мошенник, — сказал д'Артаньян, — что и мушкетеры, и граф Рошфор далеко отсюда… а значит, я-то доберусь до тебя первым, уж будь уверен… То, что останется от твоей гостиницы, от этого притона, где грабят благородных путешественников, нужно будет, думается мне, переименовать. Лучше всего будет звучать «Трактирщик на вертеле». Как тебе? Судя по лицу хозяина, подобная перспектива не вызвала у него ни понимания, ни энтузиазма. Окончательно уничтоженный, он торчал посреди комнаты, бормоча: — Ваша светлость, ваше сиятельство… Должно быть, вывалились в суматохе… Я сейчас всех подниму на ноги… — И немедленно! — заорал д'Артаньян, собрав остаток сил. Примерно через четверть часа в дверь бочком-бочком вошел Планше и доложил с опаской: — Сударь, этот бедолага, я о нашем гостеприимном хозяине, собрался было вешаться, но я его отговорил… — И зря, Планше, и зря… — откликнулся д'Артаньян, уже поостыв, но все ещё пребывая в сквернейшем расположении духа. — В конце концов, «Трактирщик на веревке» ничем не хуже «Трактирщика на вертеле», сдается мне… — Простите, сударь? — Пустяки, это я о своем… — сказал д'Артань-ян. — Что же, они r`j и не нашли моих писем? — До сих пор ищут, сударь, — сказал Планше. — Хозяин поднял на ноги всех, кого только мог, вплоть до конюшенного сторожа и поварят… Только я сильно сомневаюсь, что ваши письма найдутся… — Почему? — насторожился д'Артаньян. Планше подошел к постели и понизил голос: — Я тут перекинулся парой слов с прислугой… Из тех, у кого глаз позорче и смекалки побольше… Они мне рассказали интересные вещи, сударь. |
