– Он знает свое дело. Жалоб не поступало. Диц ее не обманул. Когда он уходил, через час или чуть позже, жаловаться ей было не на что.

Глава 5

1974 год

1

Что я могу тебе сказать? – Синди смотрела Анджело прямо в глаза. – Только одно – это чревато. Господи, неужели я не дождусь того дня, когда Номер Один больше не сможет вызвать тебя к себе?

– Он хочет поговорить со мной, а сам приехать не может. Это же немощный старик. Думаю, Номер Один уже до конца своих дней не покинет Палм Бич.

– Не заблуждайся насчет его немощности, – пробурчала Синди, подходя к окну кабинета Анджело на Третьей авеню. Улицы Нью Йорка полоскал сильный дождь.

– Дел то всего на один день. Полечу самолетом, пообедаю с ним, а утром снова в Нью Йорк.

Синди оглядела кабинет и осталась довольна увиденным. Мебель покупала она, три картины, украшавшие стены, принадлежали «ФКП Гэллери» – фон Кайзерлинг Перино. Анджело не любил сидеть на одном месте и проводил в кабинете очень мало времени, но Синди радовало, что атмосфера кабинета способствовала хорошему настроению.

– Ты вернешься к открытию выставки реалистов? И к обеду?

– Ты вбухала в нее большие деньги.

– Хочешь поспорить, что выставка не только окупится, но и принесет небольшую прибыль?

– Если вы с Дицем так думаете, мне остается только согласиться.

– Ты должен вернуться... – настаивала она.

– Сделаю все возможное.

2

– Что ты о себе вообразил? – кричал Номер Один на Анджело. – Я же велел тебе не совать нос в дела моей компании!

– Мне без разницы, что вы там велели, – отрезал Анджело. – Я прилетел сюда за ваш счет без особой радости. Видеть вас у меня нет никакого желания, тем более выслушивать ваши вопли. Если выдумаете, что я буду молча воспринимать ваши оскорбления, можете катиться к черту.

Девяностошестилетний Лорен Хардеман Первый сверлил Анджело взглядом, но сила из этого взгляда уже ушла. В кресле каталке сидел высохший старик. Костюм висел на нем, как на вешалке, соломенная шляпа наезжала на нос. Глаза Бетси, присутствующей при разговоре, весело поблескивали. Словесная перепалка между прадедом и Анджело забавляла ее. За столом сидел также Лорен Третий, мрачный, перебравший спиртного.

– Ты помнишь, как я модифицировал твой «бугатти»? – спросил Номер Один, злость покинула его голос. – Помнишь?

Разумеется, Анджело помнил. Тогда он впервые встретился с Лореном Хардеманом Первым. Даже прикованный к инвалидному креслу, в 1939 году Номер Один был сильным и, несомненно, влиятельным человеком. При первой встрече Анджело, естественно, не мог знать, насколько влиятельным. Со временем знаний у него прибавилось. В те дни в Детройте жили гиганты, и Лорен Хардеман Первый был одним из них. Десятилетия он верил, что снова сможет стать гигантом, если поднимется на ноги, и не среди пигмеев. Убежденность в этом не оставляла его.

– Я думаю, что заслуживаю с твоей стороны хоть немного уважения, – добавил Номер Один.

– Я, между прочим, тоже сделал вам немало хорошего.

– Ты теперь никак не связан с компанией.

– Совершенно верно, – кивнул Анджело. – Именно на это я и указал в первом абзаце моего аналитического обзора. Написал, что мне все еще принадлежат двести тысяч акций «Вифлеем моторс», но более ничто не связывает меня ни с семьей Хардеман, ни с управлением компании.

Бетси скептически изогнула бровки и бросила на Анджело короткий взгляд, оставшийся не замеченным старшими Хардеманами.

– Ты пишешь, что мы теряем деньги на «сандансере».