– Большое спасибо, – поблагодарила Шивон.

Когда в прошедшем марте был обнародован запрет на курение в общественных местах, Ребус опасался, что пабы, обслуживавшие самые простые потребности клиентов (пинта горького, сигаретка, скачки по телевизору и телефон, чтобы сделать звонок в ближайшую букмекерскую контору), разорятся. К счастью, он ошибся, и большинство его излюбленных заведений, в том числе «Оксфорд‑бар», сумели каким‑то чудом удержаться на плаву, хотя сигареты и исчезли из их ассортимента. В ответ на организованное давление сверху курильщикам оставалось только одно: теснее сомкнуть ряды. Формально они соблюдали «идиотский» закон, однако отказываться от своих привычек никто из них не собирался. Любители подымить собирались теперь на улице перед входом; там они не только с удовольствием отравляли жизнь себе и прохожим, но и обменивались последними сплетнями и новостями.

Сегодня тоже все было как обычно. Кто‑то высказывал свое мнение относительно пооткрывавшихся в последнее время испанских закусочных, какая‑то женщина пыталась узнать, в какое время лучше всего посетить «Икею», мужчина с трубкой во рту отстаивал идеи полного суверенитета Шотландии, тогда как его оппонент (англичанин, судя по выговору) насмешливо утверждал, что юг будет только рад разводу – «и никаких алиментов!».

– Нефтяные месторождения Северного моря – вот единственный вид алиментов, который нам нужен! – парировал шотландский патриот.

– Они уже почти истощены. Через каких‑нибудь двадцать лет вы снова окажетесь у нашего порога с протянутой рукой.

– Через двадцать лет мы будем богаты, как Норвегия.

– Или бедны, как Албания.

– Проблема в том, – вмешался еще один курильщик, – что лейбористы могут потерять своих шотландских депутатов в Вестминстере. И тогда за них уже никто никогда не проголосует – во всяком случае, к югу от границы.

– Это верно, – подтвердил англичанин.

– Сразу после открытия или незадолго до закрытия? – продолжала допытываться женщина.

– Кусочки осьминога в томатном соусе… – рассказывал ее сосед. – Очень неплохо, когда распробуешь.

Ребус затушил сигарету и вошел в паб. На стойке его дожидались бокалы и сдача. Из зала появился Колин Тиббет, чтобы помочь донести выпивку до стола.

– Между прочим, галстук можно снять, – пошутил Ребус. – Мы не на службе.

Тиббет улыбнулся, но ничего не сказал. Ребус опустил в карман сдачу и взял со стойки два бокала. Ему нравилось, что Филлида Хейс пьет пиво. Шивон предпочитала белое вино, а Тиббет и вовсе налегал на апельсиновый сок.

Их столик находился в самом дальнем углу. Шивон листала свой блокнот. Филлида приняла из рук Ребуса полный бокал и отсалютовала в знак признательности. Ребус сел.

– Прошу прощения за задержку, – сказал он. – Бармен был очень занят…

– Зато перекурить ты успел, – насмешливо сказала Шивон, но Ребус предпочел не услышать.

– Ну, что у нас есть на данный момент? – спросил он, устраиваясь поудобнее.

Как выяснилось, было у них немного. Они имели довольно точное представление о последних двух‑трех часах жизни Федорова и составили примерный список того, что у него могло быть похищено. И наконец, они точно знали, что основным местом преступления была не улица, а платная автомобильная парковка.

– Есть ли среди всего этого что‑то, что указывало бы не на заурядное ограбление, пусть и с трагическими последствиями, а на что‑то другое? – спросила Филлида.

– Нет, – сказала Шивон. – Но…

Она встретилась взглядом с Ребусом, и тот слегка моргнул.