Но если я не стану хальту — то не смогу и работать агентом. Это тоже верно.

Я поглядел на деда. Помотал головой.

— Лихо ты берешь… Слишком уж быстро.

— А в нашем деле иначе нельзя, — отозвался Анквилла, — ты же сам понимаешь.

Часть вторая

Март 2015 года, Франкфурт-на-Майне. Клаус Оттерсбах

"Противостояние вокруг Ирана нарастает", — привычно вещал Шпигель.

"Ахмадинеджад согласился на присутствие международной комиссии, но подчеркнул, что в случае агрессии народ Ирана будет защищать себя всеми имеющимися средствами. По данным израильской разведки, Иран располагает некоторым количеством ракет с ядерными боеголовками…"

Это они пишут уже дай Один памяти, десяток лет…

А это уже FAZ, интересно:

"Тибетские повстанцы начали очередное наступление к югу от Лхасы. По новым сообщениям, двое лидеров восстания приговорены правительством Китая к смертной казни… бла-бла… Войска НАТО, введенные в Непал два месяца тому назад, начали передвижение к тибетской границе".

Все хуже и хуже. Что же там творится? Войска НАТО против Китая — да ведь это уже серьезно!

А казалось, проблема возникнет в первую очередь в Иране.

Я допил кофе, сунул чашку в посудомоечную машину. Закрыл ноутбук с лентой новостей. Отчего-то вспомнились прекраснодушные рассуждения Ингрид, одной из моих нынешних коллег.

— К счастью, время мировых войн миновало. Все войны происходят и будут дальше происходить где-то там, внизу, а нас это не коснется.

В этом счастливом убеждении пребывают не только мои соотечественники. Благополучные детство и юность прочно убедили их в том, что все неприятности случаются "где-то внизу". Голод бывает в Африке, а войны — на Ближнем Востоке. Наверное, потому, что эти южные народности — они какие-то не такие, слишком агрессивные, недостаточно развиты, в общем, кто их разберет? Мы тоже раньше были такими, но теперь мы умные, справедливые и гуманные. У нас ничего такого произойти не может. А так как эти народности недоразвиты, у них все равно не хватит средств и возможностей достать нас хотя бы ракетами.

Ранняя весна встретила мокрым снегом, я ступал осторожно, опасаясь, что промокнут ботинки. В Сибири снег совсем другой, раньше я такой встречал только на горнолыжных курортах — сухой, скрипучий, рассыпчатый. Скорее бы уж кончилась эта слякоть… Я спустился в подземку. Машина у меня есть, но во Франкфурте из-за пробок я не вижу смысла ехать куда-то на машине.

Народу в этот час было полно. Я ехал в переполненном вагоне, держась за верхнюю петлю. По привычке разглядывал людей. Урку. Почти все здесь, или даже все — урку. А так, по виду, даже не скажешь, что они принципиально от нас отличаются. Более того, эта мысль первое время казалась отвратительной. Даже после того, как я скрепя сердце принес клятву хальтаяты.

Две симпатичные белокурые девчушки… Высокий чернокожий парень в коротком пальто. Бабушка с седыми локонами, выбившимися из-под аккуратной шляпки. Мужчина с карликовым черным пуделем. Еще двое мужчин, неторопливо переговариваются. Девушка уставилась в мобильный телефон. Может быть, сейчас она читает книгу или размышляет над научной проблемой.

А может быть, и скорее всего — просматривает фейсбук и узнает о событиях из мира своих подруг и друзей, таких же однообразных, как у нее самой — кто-то поссорился, кто-то помирился, кто-то сходил в сауну или кабак, а у кого-то день рождения…

Любой из этих людей может оказаться амару и моим братом или сестрой — но с наибольшей вероятностью им не является.