своими глазками, а затем отвернулся и двинулся вперед скользящим

размеренным шагом. Мальчик подождал, пока он отойдет подальше, а потом

поднялся и побрел в обратную сторону. Енд больше не казался ему великим

чудом. Да и по поводу Возвышения у него появились свои мысли. Если

Возвышение делает людей похожими на этого Вопрошающего, то Уимону совсем

не нужно это самое Возвышение.

  И все же Енд оказался удивительным местом. Когда вечером они устраивались

на ночлег в странном куклосе с металлическими стенами, мягкими и теплыми

на ощупь ворсистыми постелями вдоль стен и ярко светящимися шарами,

свисающими с высокого, затемненного потолка, мальчик просто устало рухнул

на одну из постелей и провалился в глубокий сон. За день ему встретилось

столько всего, что у него уже не осталось никаких сил удивляться новым

чудесам.

  На следующее утро отец разбудил его довольно рано. После скудного завтрака

все выбрались наружу. Внезапно появилась целая дюжина Вопрошающих.

Двинулись к группе центральных строений. Первые несколько минут Уимон так

же, как и вчера, вертел головой по сторонам, разглядывая всякие непонятные

диковины, но затем его взгляд случайно упал на лицо отца. Торрей шел рядом

с ним, крепко сжимая ладошку сына и стиснув зубы так, что вокруг рта

вздулись редуты желваков. Мальчик торопливо отвел глаза и испуганно

нахохлился. Ему стало не до чудес Енда. Он еще никогда не видел своего

отца ТАКИМ. Каким-то шестым чувством, которое бывает только у детей, он

чувствовал, что за время их путешествия суровый охотник излил на него

столько отцовской любви, сколько мальчик не получил за всю свою недолгую

жизнь. Но если все это время он только купался в потоке отцовской любви и

нежности, то сейчас его настигло чувство страха. Он внезапно осознал, что

все это неспроста, и что если отец ТАК испуган, значит, ему, его сыну,

предстоит что-то очень страшное. Но додумать до конца эту мысль и

окончательно перепугаться он так и не успел. Доверенные остановились, и

один из Вопрошающих громко сказал своим неестественно скрипучим голосом:

  - Жители куклоса "Эмд орн Конай", Контролер готов вас принять. - Существо

сделало паузу, быстро поведя головой из стороны в сторону, чтобы получше

рассмотреть замерших людей. - Пожелания и просьбы излагать внятно и четко,

эмоции сдерживать, больше необходимого в фокусирующей точке не находиться.

Всем понятны мои слова?

  По рядам прошелестел гул согласия. Дверь распахнулась. Величественно и

бесшумно Вопрошающие, окружавшие толпу, будто пастушьи собаки овечью

отару, одновременно сделали шаг вперед, буквально втолкнув людей внутрь.

Впрочем, обитатели куклосов не имели ни малейшего представления о

пастушьих собаках и потому не могли уловить обидной для себя ассоциации.

Уимон, зыркнув по сторонам, разочарованно сморщился. За сутки пребывания в

Енде он успел привыкнуть к широким улицам, просторным площадям, длинным

оградам и высоким потолкам. И сейчас ожидал чего-то еще более высокого и

светлого. А они оказались в довольно тесном помещении, освещенном слабее,

чем даже тот металлический куклос, в котором им было дозволено

переночевать. Вопрошающие не дали людям времени на раздумья. Одновременно

с нескольких сторон послышались абсолютно похожие друг на друга скрипучие

голоса:

  - Доверенные, подойти сюда.

  - Просители, подойти сюда.

  - Прибывшие для медицинского контроля, подойти сюда.

  Все дальнейшее запомнилось мальчику смутно. Сначала они оказались в

очереди, пристроившись за спиной Лии, нервно качающей своего малыша.