|
Причем реальной информацией располагал – иначе не смог бы с такой точностью менять черное и белое местами. Правдоподобно? Да. Кроме того, учтем: информация о Сошникове пошла ВЕРНАЯ и пришла НЕ ЧЕРЕЗ ВЕНЬКУ, а, как мы можем предположить, через дочку Сошникова, её парикмахершу и как‑то далее… то есть траванули Сошникова, так сказать, в соответствии с истинной доктриной, и как раз тут Венька приказал долго жить. Следовательно, когда начали травить тех, кто не едет, Венька и начал играть какую‑то свою игру. То, что их начали травить в пику начальной доктрине, как раз и свидетельствует об этом. А полученная окольным и случайным путем информация о Сошникове вывела Веньку на чистую воду, и он получил от вождя по заслугам.
Так. Ай да я. Логичен, как фокстерьер. Во‑вторых, если антивирус так настойчиво ищет, через кого ушла Бережняку ВЕРНАЯ информация относительно Сошникова, похоже, он как‑то причастен к ДЕЗИНФОРМАЦИИ. Которая шла, как мы предположили, через Веньку. Иначе чего бы ему из‑за верной информации волноваться. Причем, сравнивая персоны антивируса и Веньки, можно предположить: антивирус в этой паре занимал более высокое положение. Значит, скорее всего, Венька был лишь каналом, через который антивирус подбрасывал дезинформацию Бережняку. Логично? А шут его знает, вроде – да. Весьма, правда, бездоказательно. И антивирусу крайне важно выявить посторонний, неподконтрольный ему канал верной информации и оный пресечь. А Бережняк уже пресек канал дезинформации. При этом снова: антивирус из конторы, отсюда. Но сейчас действует на свой страх и риск. Логика – страшная наука. Ох, клубок… Нет, нет, все уже просто. Почти. Главное… главное… что‑то мелькнуло… Кипяток на извилины!!! С одной стороны: кому выгодно? Руками Бережняка, который фанатично уверен, что изничтожает изменников Родины, травить тех, кто как раз на Родине‑то и остается? Угадайте с трех раз, если духу хватит. С другой стороны – заткнутое журналистское расследование филадельфийца. Заткнутое именно в тот момент, когда канал информации был каким‑то образом оседлан, пошли дезы и Бережняк начал героически травить своих. Может, и грубовато заткнутое; может, следовало его для маскировки продолжить, только направить куда‑нибудь в сторону; но они, видно, попроще предпочли – вообще не привлекать к проблеме внимания. И, в сущности, преуспели – никто ничего не заметил, только я – да и то задним числом, зная уже, что искать. Кто мог этак запросто заткнуть АМЕРИКАНСКОГО журналиста? Опять‑таки – ну, с трех раз? Так что ж, получается, что Лже‑Евтюхов – грязный наймит империализма? Фи, как это банально и пошло звучит для интеллигентного человека. – Интересно, – проговорил Бероев, слегка даже осипнув от гончего экстаза. Вот он, след, вот он! – Чрезвычайно интересно. Вы это давно? – Вчера. – В связи с событиями заинтересовались? – Да. Прежде никогда не пробовал следить за своими пациентами после окончания лечения. – И как вы это интерпретируете? – Сейчас я с вами ещё одной тайной поделюсь. Коли уж такой разговор пошел товарищеский… Он коротко глянул на меня, будто проверяя, ерничаю я, издеваюсь – или всерьез. А я и сам не знал. И в мыслях никогда не было, что вот так вот за каких‑то полтора часа столкуюсь‑сработаюсь с гипеушником. Разговор товарищеский, отношения товарищеские… М‑да. Товарищ Бероев. Почему‑то мне это было приятно. Может, оттого, что переел утративших смысл жизни, колеблющихся, утонченных и невостребованных. Я не стал к ним хуже относиться. И уважал, и жалел, и хотел помочь – все, как прежде. Просто, похоже, переел. А Бероев, к вящему моему удовольствию, никаким местом не мог быть отнесен к серебристым лохам. Мне с ним работалось. |
