– Спасибо за ободряющую речь, – поблагодарила Квинн. – Твой совет нужен нам как выстрел в голову.

– Тогда не обращайте на меня внимания. Ложитесь спать, просыпайтесь и смотрите, как весь ваш город сгорает дотла, а не только пара зданий. Проснитесь под крики своих близких, которых убивают. Мне не до этого. Я просто пытаюсь сделать одно правильное дело. Вот и все.

– Ты рискуешь получить пулю, ради того, чтобы поступить правильно? – скептически спросил Лиам.

Лютер не моргнул. Он встретил пристальный взгляд Лиама.

– Именно так.

– Недостаточно убедительно. – Квинн взмахнула «Береттой». – Ты хочешь уйти? Почему бы тебе просто не взять снаряжение, запрыгнуть на квадроцикл и уехать? Зачем приходить к нам?

Что то изменилось в его лице. Мелькнул страх.

– В этом то и загвоздка. Саттер – не тот человек, которого можно бросить. Он не позволит нам уйти отсюда, даже в одних одеждах. Он расценит это как предательство. Он пошлет своих лучших следопытов, чтобы выследить и убить нас.

– Кого «нас»? – спросила Ханна.

Тень пересекла лицо Лютера.

– Мой отец живет со мной. У него тяжелая форма ХОБЛ. Ему нужен кислород. Ему нужно электричество. Мы не можем просто взять и уйти.

– Ты хочешь, чтобы мы убили Саттера, – подытожил Лиам. – Хочешь, чтобы мы решили проблему за тебя.

Лютер сглотнул и кивнул.

– В обмен на мою помощь в победе над Саттером я получу возможность остаться в «Винтер Хейвене» с моим отцом, когда все закончится. Вот и все.

– Ты играешь на обе стороны, – заметила Ханна, ее голос выдавал сдерживаемый гнев. – Неважно, кто победит, ты останешься в выигрыше.

– Да пошел ты! – прошипела Квинн. – Ты такой же мерзавец, как и Саттер.

В глазах Лютера вспыхнул гнев или обида, а может, и то, и другое.

– Никто ничего не делает просто так. Если помогу вам победить, я это заслужил. Это справедливо.

Лиам не стал доверять ему больше, чем раньше, но, по крайней мере, он понял мотивы Лютера. Для начала.

– Есть еще кое что. Не то чтобы это имело значение сейчас. – Взгляд ополченца переместился с Лиама на Ханну. Чувство вины омрачило его лицо. – Саттер велел убедиться, что тайник с таблетками сына Шеридана находится в доме, и проследить, чтобы он сгорел вместе со всем остальным.

Лиам не сводил глаз с Лютера. Он не мог видеть выражение лица Ханны, но мог представить ее реакцию. Внешне она не шелохнулась, даже не вздрогнула.

– Ты уничтожил важнейшее лекарство маленького ребенка! – голос Квинн взвился от ярости. – Лекарство, без которого он умер бы!

– Должен был. – Лютер вернул свое внимание к Лиаму и его М4. – Я сейчас собираюсь достать кое что из своего нагрудного кармана левой рукой. Это не оружие.

Лиам наклонил подбородок в знак согласия.

Медленно и осторожно, Лютер достал пузырек с таблетками. Он протянул их.

– Это гидрокортизон. Понимаю, что сейчас это не имеет значения, но я планировал передать шефу Шеридану как можно больше. Я был не один, поэтому не смог пронести все, но у меня есть два флакона в этом подсумке и еще два в левом кармане моих форменных штанов.

Лиам изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица. Если Майло очнется от комы, эти четыре бутылька будут стоить для Ханны дороже золота. Что делало их бесценными для Лиама.

Они не могли выразить своего облегчения – ведь раскрыв правду о Майло, поставят под угрозу всех. Ноа не останется в стороне; он обрушит на их головы все ополчение.

– Положи все это на пол.

– Предполагалось, что это будет жестом доброй воли, – сказал Лютер.