Лицо Квинн потеряло цвет.

– Бабушка.

У Лиама сжалась грудь. Он подумал о маленькой Шарлотте с Молли. Одна старая женщина и ружье против маленькой армии.

– Саттер перерезал бы весь город в их постелях – мужчин, женщин и детей, – если бы думал, что это даст ему преимущество.

– А Ноа знает? – спросила Квинн. – Он никогда бы этого не допустил!

– Он никогда не контролировал ситуацию, – возразил Лютер. – Теперь это игра Саттера.

Лиам покачал головой.

– У нас нет причин верить тебе. И полно причин не доверять.

– Не сомневался, что ты это скажешь. – Лютер посмотрел мимо Лиама, заглядывая дальше в дом. – Ханна Шеридан здесь?

– Что тебе от нее нужно?

Лютер нервно облизнул губы.

– Думаю, она заслуживает, чтобы услышать то, что я хочу сказать.

– Не верь ни слову из того, что он говорит, – предупредила Квинн. – Он лжец.

Лютер напрягся.

– Я не лжец.

Квинн бросила на него презрительный взгляд.

– Значит, просто вор убийца?

– Я выслушаю его, – раздался голос позади. Ханна появилась на вершине лестницы. Она прошла справа от Лиама, Призрак следовал за ней. Пес поднял голову, оскалив зубы.

Встревоженный, Лютер сделал непроизвольный шаг назад. Его взгляд метался от Ханны к огромной собаке. Ополченец чувствовал себя чертовски неуютно.

Лиам сжал челюсти. Хорошо. Пусть поёрзает.

– В чем дело? – спросила Ханна. – Что ты хочешь рассказать?

Лютер сглотнул.

– Это сделал я, мэм. Я поджег дом шефа Шеридана.

Глава 51

Лиам

День пятьдесят четвертый

– Я выполнял приказ, – заикаясь, выдавил Лютер. – Это не оправдание…

– Нет, не оправдание, – резко заявила Ханна.

У Лютера отвисла челюсть. В его глазах промелькнуло что то похожее на раскаяние.

– Я заслужил это. Саттер заявил, что необходимо устроить поджог. Он сказал, что суперинтендант слишком долго проявляла мягкость по отношению к Шеридану, что ему давно пора усвоить урок и понять, кому именно он подчиняется. Он велел мне сделать это сегодня, пока шеф Шеридан занят пожарами на Главной улице.

– Пожары устроили ваши люди.

– Да. Мы их устроили. Все.

– Мой сын находился внутри. – Голос Ханны звенел сталью от едва подавляемой ярости. – Как вы могли!

– Я не знал! – Лютер резко вдохнул, его трясло от вида оружия, приставленного к его лицу, но еще больше потрясало жесткое обращение Ханны. Он смотрел куда угодно, только не на нее. – Я клянусь вам. Я взломал замок, вошел внутрь и направился прямо к гардеробу в главной спальне. Я облил бензином хозяйскую спальню, кухню, гостиную и ушел. В доме стояла полная тишина. Я подумал, что он пуст. Не было никаких признаков, что в нем кто то есть.

– За исключением восьмилетнего мальчика, который спал на полу в своей спальне!

Лютер заметно сдулся. Стыд проступил на его лице, поселился в глубине морщин и затенял глаза.

Есть много эмоций, которые мужчины могут хорошо имитировать, но это не одна из них. Этот ополченец сожалел о содеянном.

– Мне жаль, – произнес Лютер. – Правда, жаль. Я был свидетелем ужасных вещей. Я принимал участие во многих из них, и лучше бы я этого не делал. Но это. Сжигание еды в городе? Стрельба по людям, пытающимся потушить пожар? Я не подписывался убивать детей.

Квинн усмехнулась.

– Только взрослых?

Лютер покраснел.

– Все совсем не так. Не так все начиналось. Я понимаю, к чему ты клонишь.