Вид вокруг был ослепительный. Красота посреди смерти, бриллиант среди пепла.

Ханна переключила свое внимание с деревьев и повернулась влево, чтобы изучить мирные дворы, пустую дорогу. Она перевела взгляд, проверяя все вокруг, как учил ее Лиам.

Квинн сделала то же самое справа.

– Там! Там кто то есть.

Ханна глубоко вздохнула.

– Что ты видишь?

– Пять или шесть домов вниз. Дом суперинтенданта. Дверь гаража только что открылась. Кто то входит и выходит из дома, грузит вещи – похоже, коробки. Слишком темно, чтобы разглядеть, что именно. Задний багажник открыт. Из выхлопной трубы идет дым. Он заведен.

– Это она?

– Да. Это Розамонд Синклер.

У Ханны пересохло во рту. Пульс громко стучал в ушах.

– Она сваливает от сюда. – Голос Квинн сгустился от презрения. – И крадет все, что может увезти. Вот зараза!

Ханна прищурилась в окно, вглядываясь в лунные тени. Без оптического прицела трудно рассмотреть гараж с боковым приводом. Обычной охраны ополченцев рядом с ломом суперинтенданта Ханна не заметила. Похоже, Розамонд одна.

– Ей все сойдет с рук. Она уйдет!

Ханна подумала о Майло, впавшем в кому. О Шарлотте, находящейся в доме Молли.

– Мы должны оставаться здесь.

Квинн повернулась к ней лицом. Лунный свет высветил напряженные линии ее лица, темные глаза напоминали бездонные колодцы.

– Она – причина всего этого! Всех смертей и страданий! Всех этих ужасов! Это ее рук дело!

Ханна напряженно кивнула.

– Я знаю.

Квинн поднялась на ноги. Она засунула «Берретту» за пояс, запихнула в карманы столько магазинов, сколько смогла, и перекинула AR 15 через плечо.

Она походила на ангела мстителя из какого то графического романа – дикое, первобытное существо, жаждущее разрушения.

– Что ты делаешь?

Она посмотрела на Ханну.

– Я ухожу.

– Нет, сама ты не пойдешь.

– Тогда пойдем со мной.

Ханна покачнулась на пятках, колеблясь.

Квинн оскалилась.

– Это единственный вариант.

– А как же Шарлотта и Майло? Я не могу просто их бросить.

Квинн наклонилась и коснулась плеча Ханны.

– Я знаю, что ты никогда бы не оставила Майло при других обстоятельствах. Но Призрак защитит его. Это необходимо. Это наш шанс что то сделать. Положить кошмару конец!

На этот раз Лиам не сможет прийти на помощь. Он, Бишоп, Рейносо и остальные сражались с ополченцами.

Больше никого здесь нет. Только Ханна и шестнадцатилетняя девочка.

Если побег Розамонд Синклер необходимо предотвратить, то делать это придется им.

Именно Розамонд Синклер родила Пайка, монстра садиста. Суперинтендант организовала резню в Кроссвей и использовала Фолл Крик в своих алчных целях.

Всякое зло, постигшее этот город, связано с ней.

Непроизвольно Ханна взглянула на свою поврежденную руку. Скрюченные пальцы, искривленный большой палец. Она вспомнила лицо Пайка, его красный рот, пустые глаза.

Каждая клеточка тела Ханны призывала ее что то делать. Действовать. Исправить чудовищные злодеяния, совершенные против нее, против Квинн и Майло, против всех, кто пострадал от рук Розамонд и ее семьи.

Ханна согнула пальцы в кулак. Кости жалобно хрустнули. Суставы заныли.

Вспышка памяти – она снова в темном, промозглом подвале, страх и боль когтями впиваются ей в грудь, его тень нависает над ней, пальцы гнутся и выворачиваются, раздается ужасный треск ломающихся костей.

Но она никогда не теряла присутствия духа. Несмотря на все, что он сделал, Пайк так и не смог ее сломить.

Ханна подняла глаза на Квинн.