– Эй, богатыри, - не выдержал другой, - может, сами сдадитесь? Все равно вам отсюда не уйти! Сейчас вся дворцовая стража тут будет!

    Илья Муромец слушал их с доброй усмешкой, как отец слушает неразумных детей. Наконец ему надоело.

    – Ну, потрепались? - сухо осведомился он, подходя к самому борту. - А теперь живо! Доложить канцлеру, что его задание выполнено! И пусть это... В самом деле, лодку, что ли, подогнать? Неохота в воду прыгать! Тины тут немерено!

    Не прошло и пяти минут, как во дворце что-то урвалось, послышались пронзительные крики, и из-за угла выскочил сам Дормидонт. Он бежал выпучив глаза и расставив руки, словно хотел кого-то поймать. За ним, сохраняя достоинство, бежал Кощей. Сбоку, подпрыгивая, несся Блудослав и все твердил:

    – Я же не знал! Я же не в курсе!

    – Ваше величество! - Муромец подождал, когда государь добежит до воды, и поднял на руках козленка. - Вот он, ваш наследник!

    – Бац! - Дормидонт словно налетел на невидимую стену.

    – Что-о?!

    И тут козленок забрыкался в руках у богатыря, выскользнул и шлепнулся в воду. Через минуту он уже вовсю скакал возле Дормидонтовых ног.

    – Папочка! Это же я! Мме-е! Вы что, м-меня, мм-ее! Не узнали?

    Один из стрельцов, не говоря ни слова, занес уж было сапог, чтобы отправить говорящее животное подальше от царской особы, но между ним и козленком встал Кощей.

    – Отставить! - закричал он страшным голосом. - Все под контролем! - и, нагнувшись к козленку, добавил: - Простите, ваше высочество, сразу не признал! Не волнуйтесь, сегодня же мы вас расколдуем! А вы, богатыри, молодцы! Поздравляю с успехом!

    – Ваше высокопреосвященство! - ляпнул Яромир.

    Кощей вздрогнул, как от удара током, и уставился на богатыря горящими глазами. Муромец изобразил извиняющуюся улыбку и пнул Яромира под зад.

    – Простите, ваше высокопревосходительство! - поправился Яромир. - Не извольте гневаться! В этой парилке... - тут он стукнул ногой по борту подводного корабля, - совсем ум за разум зашел.

    – Я слушаю! - смягчился Кощей, беря козленка на руки.

    – Мы взяли в плен эмира кумарского!

    – Че-его?! - прошептал Кощей, едва не выронив козленка. - Да за такие шутки!

    – Какие уж тут шутки! - хмыкнул Муромец. - Суровая правда жизни, - добавил он фразу, подслушанную у Поповича. Нагнувшись к люку, он вытащил эмира и визиря на свет. - Вот, извольте полюбоваться! Эти господа захвачены нами в качестве военнопленных! Война закончена. Кумария сдалась! Вот акт о безоговорочной капитуляции! - И он помахал в воздухе свитком.

    Кощей пошатнулся, хотел что-то сказать, но не смог и мягко осел на траву, присоединившись к Дормидонту.

    29

    Канцлер нервно ходил по своему кабинету из угла в угол. Его хмурое лицо казалось еще мрачней от падающего из окна солнечного света. Яркие дневные лучи беспощадно высвечивали каждую морщинку, каждую складку его худого, длинного лица. Нервное напряжение последних дней давало о себе знать, и теперь, когда, казалось, все было позади, беспокойство с новой силой овладело великим канцлером.

    Особых причин для тревоги вроде бы не было. Варвара сидит дома под домашним арестом. Иван-царевич благополучно расколдован, и от всех переживаний у него осталось только легкое ме-меканье. Но Кощей ручался, что и это пройдет!

    Боярин Бунша так и остался в Биварии, и куковать ему там, пока не вымолит государева прощения.