|
– Как я уже сказал, мы рассчитываем на обратный результат. Тем более что выступим с особо привлекательными предложениями – как вы постарались облечь союзный акт в весьма привлекательную форму. Да и вы сами будете призывать голосовать “за” во имя единства и безопасности Северной Америки. – Вы так думаете? – вскинул брови президент. – Да, Тайлер, – непреклонно ответил Хауден. – Такое условие будет частью нашего соглашения. – Но даже при всем этом вы можете потерпеть поражение, – настаивал президент. – Население может сказать “нет”. – Совершенно очевидно, что, если такое произойдет, мы согласимся с их решением. Канадцы ведь тоже верят в право на самоопределение. – В таком случае, что станет с союзным актом? – Его это никак не коснется, – заявил Хауден. – С вашим обещанием о передаче Аляски или по крайней мере о проведении там плебисцита я могу победить на выборах в Канаде и получить мандат на заключение союзного акта. Плебисцит же будет проведен после выборов, и, какими бы ни были его результаты, мы не откажемся от того, что уже сделано. – Да а… – Президент бросил взгляд на адмирала Рапопорта, чье лицо хранило непроницаемое выражение. Словно размышляя вслух, проговорил: – Это будет означать конституционный конвент в штате.., с такими условиями, видимо, можно выходить на обсуждение в конгрессе… Хауден заметил вполголоса: – Позвольте мне напомнить вам ваше собственное заявление по поводу поддержки в конгрессе. По моему, ваши слова звучали так: “Нет такого законопроекта, которого я не смог бы провести”. Президент звучно стукнул себя кулаком в ладонь. – Проклятие, Джим! Ну и мастер же вы ловить человека на слове. – Должен предупредить вас, мистер президент, – усмехаясь, обратился к нему Артур Лексингтон, – у данного джентльмена память на устную речь работает, как магнитофон. Некоторым у нас дома это порой причиняет большие неудобства. – Могу себе представить, клянусь Богом! Джим, разрешите задать вам один вопрос. – Пожалуйста. – Почему вы так уверены, что сможете добиться того, что требуете? Вам же нужен союзный акт, и вы сами об этом знаете. – Да, нужен, – подтвердил Джеймс Хауден. – Но откровенно говоря, я убежден, что вам он нужен еще больше. И вы сами подчеркивали, что время сейчас важнее всего. В кабинете наступило молчание. Президент глубоко вздохнул. Адмирал Рапопорт пожал плечами и отвернулся. – Предположим, но только предположим, – едва слышно произнес президент, – что я согласился на ваши условия с последующим, конечно, одобрением конгрессом. Как вы намерены объявить об этом? – Заявление в палате общин через одиннадцать дней. Вновь пауза. – Вы должны правильно понять.., я всего лишь предполагаю… – слова вырывались с трудом, словно против воли. – Но если это и произойдет, то я буду обязан выступить с идентичным заявлением перед совместной сессией обеих палат конгресса. Наши заявления должны совпадать по времени до секунды. – Да. – согласился Хауден. Он знал, что победил. Он ощущал на губах сладостный вкус этой победы. Глава 3 В отдельном салоне “Вэнгарда” Маргарет Хауден, в новом серовато синем костюме и велюровой шляпке, аккуратно сидевшей на ее красивых седых волосах, высыпала содержимое своей сумочки на столик, укрепленный перед ее креслом. Сортируя скомканные американские и канадские купюры – мелкого главным образом достоинства, – она взглянула на мужа, углубившегося в чтение редакционной статьи во вчерашней торонтской “Дейли стар”. |
