-  Вот и отлично, - Ланда с довольным видом щелкнул пальцами. - Ну а теперь, Валентин, расскажите мне о Времени Темных Сил. Что вам о нем известно?

    -  Да почти ничего, - пожал плечами Валентин. - Вам лучше с Розенблюмом поговорить, или с Хеором, а еще лучше - с Акостой.

    -  Поговорим, - пообещал Ланда, - поговорим. Но сейчас я хочу узнать вашу точку зрения, Валентин. Точнее, вашу, Великий Фалер!

    -  Собственно, это одна и та же точка зрения, - сказал Валентин. - Время Темных Сил - это целая эпоха катастроф, по сравнению с которыми Ампер и Эльсим кажутся мелкими неприятностями. Акоста и Розенблюм в один голос утверждали, что Время Темных Сил смертельно для всего населения, и тряслись от страха, услышав эти три слова. Акоста даже решил, что борьба с Временем Темных Сил - его призвание, и вот уже месяц занимается этой борьбой; правда, без особых результатов. Что же касается меня, - Валентин сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла, - то я не вижу принципиальной разницы между талисманными бурями и Временем Темных Сил. И в том и в другом случае мы сталкиваемся с непредсказуемыми нарушениями в работе талисманов и - хотя это пока только предположение - самой магии. Для меня Время Темных Сил началось вечером семнадцатого августа этого года, в момент, когда я сформировал заклинание, остановившее Т-портал. Именно его я воспроизвел в своем небезызвестном интервью от десятого сентября. Возможность магически воздействовать на работу талисманов - вот что такое Время Темных Сил в моем понимании. Вот почему я и организовал ТМВ; вот почему я предлагаю вам свой «бублик» в качестве измерительного прибора.

    -  Насколько я понимаю, - сказал Ланда, - вы не разделяете страхов Розенблюма и Акосты?

    Валентин пожал плечами:

    -  Я просто не вижу силы, способной устроить на Побережье еще одну катастрофу. Тальмены мертвы, Эриох замурован, да и сам я кое-чему научился.

    Ланда весело рассмеялся.

    -  Понятно, - сказал он, снова закидывая ногу на ногу. - Время Темных Сил для вас - слишком слабый противник?

    -  Наверное, да, - честно признался Валентин. - Сил у него много, спору нет; но в наше время сила уже почти ничего не значит. Наставим датчиков, проведем серию экспериментов, установим причины, - и отправятся эти темные силы на свалку истории, где им самое место!

    -  Ну что ж, - сказал Ланда, еще раз щелкнув пальцами, - так мы и сделаем. Но пока Время Темных Сил еще не заняло своего достойного места на свалке истории, я хотел бы рассчитывать на вас в одном деликатном деле.

    -  Это в каком? - не понял Валентин.

    -  В последнее время, - проникновенно произнес Ланда, - я стал испытывать к Побережью определенную симпатию. Я не разделяю позицию Акино, видящего в Побережье всего лишь постоянный источник опасностей; для меня Побережье - часть моего мира, может быть, даже более важная, чем страна Эбо. Там живет половина моих лучших друзей, там возвышается Храм Вечности и Трон Императора Георга, там парят в небе разноцветные драконы и неслышно буравят скалы последние уцелевшие гномы. Побережье - это прекрасная и страшная сказка, в которую мы можем перенестись в любое мгновение. Я люблю эту сказку и не хочу ее потерять.

    Валентин шмыгнул носом. Странно было слышать эти слова именно от Ланды, известного своей деловитостью и всепроникающим цинизмом; но слова эти вызвали в душе Валентина многочисленные воспоминания о днях, проведенных на Побережье. Фестиваль фейерверков в Эльсиме, турнир факиров в Лигано, рассвет над Мордийским хребтом, увиденный со спины ездового дракона…

    -  Я тоже, - сказал Валентин дрогнувшим голосом.