– Хорошо. Теперь зеркало, – сказала я.

– Ты уверена, что стоит это делать?

– Да.

– Но если ты, ну, понимаешь, если ты действительно… то это может повредить.

– Беки, у нас не так много времени. – Я сняла солнцезащитные очки.

– Готова? – спросила она, держа зеркальце.

– Готова.

Она открыла зеркальце и сунула мне под нос.

– Ой!

– Нет!

– Зачем ты мне им по носу двинула? Дай сюда!

Я дрожащими руками схватила зеркальце, уставилась в него и увидела свое отражение.

– Доставай чеснок! – велела я, отбросив зеркальце в сторону.

Беки открыла контейнер и разрезала дольку на две половинки.

– Готова? – спросила она.

– Давай!

Я уже ощутила запах чеснока. Она поднесла дольку мне под нос. Я глубоко вдохнула и сильно закашлялась.

– Ты в порядке?

– Ни фига себе! Похоже, действует! Щиплет! Убери его!

– Он свежий, вот в чем дело.

– Убери его! – повторила я.

– Мне нравится этот запах. Он прочищает лобные пазухи.

– Мы его не для того взяли, чтобы избавлять меня от насморка. Он должен повергать меня в бурное неистовство.

– У тебя осталась еще одна попытка. – Беки открыла кожаный мешочек. – Готова?

Я сделала глубокий вдох.

– Давай!

Беки вытащила крестик на золотой цепочке, усыпанный камушками.

– Ох ты, круто, – сказала я. – Он выглядит очень прикольно.

– Это тебя беспокоит?

– Да, это меня беспокоит. Меня раздражает то, что я вела себя по‑дурацки!

Мы вышли на солнечный свет, слепящий нас обеих.

– Глаза режет после сумрака, – заметила Беки, надела солнцезащитные очки и подняла на меня взгляд. – Ох, не думаю, что ты превратилась в вампира.

О чем я сама думала? Конечно, Александр особенный, не такой, как все. Но почему я сейчас вела себя как Тревор? Мы обе уставились на солнечный свет.

– Надо же, я просто тупо повелась на нелепые слухи, как и все в этом городе. Получается, что я ничем от них не отличаюсь, только одеваюсь по‑другому, а внутри такая же пустышка, – выпалила я, разочарованная в себе.

– Но тебе хотелось, чтобы он был вампиром, потому что ты любишь их!

– Спасибо. Может быть, мне нужно подождать двадцать четыре часа, – буркнула я, когда мы направились домой.

* * *

Я проснулась утром очередного солнечного дня. Солнце не столько обжигало мою кожу, сколько приятно грело.

Зеркала не разбились вдребезги. Мое отражение выглядело точно так же, как каждый день, – бледная девица во всем черном. Если мне чего и хотелось выпить, то никак не крови, а шоколадного напитка из кондитерской Ширли.

Все же сердце мое забилось, когда в тот вечер на ужин мама подала спагетти в чесночном соусе. Я так долго присматривалась и принюхивалась к блюду, что в конце концов все уставились на меня.

– Что это с тобой? – спросил Билли. – Ты ведешь себя странно даже для тебя.

Я намотала макароны на вилку и медленно поднесла ее ко рту.

– Приступим.

Родители посмотрели на меня как на инопланетянку. Макароны коснулись моего языка, я принялась жевать, а потом собралась с духом и проглотила.

– К чему приступим? – спросила мама.

Я перевела дух. Надо же, готовилась к тому, что горло опалит огнем, по коже побегут мурашки и мне придется отчаянно ловить воздух, а что случилось на самом деле?

Ничего не случилось.