Но вот что скажет Тереза? И Вильям?

Что подумает Роза Секвойа? Роза, которая более других нуждается в сильном лидере ?

Опершись на кромку стола Мартин заканчивал свой доклад перед командой. Это далось ему нелегко. В столовой собралось семьдесят два человека, – лишь здесь, да ещё в учебной комнате могло уместиться такое количество народа.

Торможение корабля усиливалось и сейчас замедление достигало 2g. Дети утомились и прослушали доклад Мартина в полной тишине.

– У меня все, – закончил он, переводя взгляд с одного лица на другое, стараясь установить визуальный контакт как можно с большим количеством человек. Но затем он бросил это занятие, оно отнимало слишком много нервной энергии. Вместо этого он сфокусировал взгляд на четырёх – пяти, сидящих в первом ряду.

Ганс Орёл и Эйрин Ирландка сидели в первом ряду. Выражение лица Ганса было насмешливым. Эйрин убаюкивала серую кошку – жирную, со скатавшейся шерстью и скучными глазами.

– А ты сам согласен с момами? – спросил кто‑то из среднего ряда.

Мартин быстро поднял глаза, чтобы иденфицировать говорящего, но ответил прежде, чем понял, что это был Теренс Сахара.

– Я сделал всё, что мог, – ответил он. – В конце концов, или мы верим им, или нет. Если не верим … – Мартин позволил словам повиснуть в воздухе.

Тереза сидела от него по правую руку. Мартин взглянул на неё, она сдержанно улыбнулась. Вильям расположился в третьем ряду: с закрытыми глазами, закинув руки за голову – согнутые в локте, они напоминали короткие крылья.

Никто не жаждал выступать против оппозиции, никто не собирался прикладывать усилий больше, чем того требовали приличия.

– Однако это все пугает, – проговорила Эйрин Ирландка. Она сглотнула слюну. Казалось, ей трудно говорить, – Мы‑то думали, что они мудрые, всезнающие. Если на корабле нет всей информации, тогда, вполне вероятно, что и его создатели, не знают всего.

– Да, интересно… Что же всё‑таки знают Благодетели? Что? – Это был голос Джека Отважного.

Фелисита Тигровый Хвост – первая любовь Мартина, ещё на Центральном Ковчеге – подняла руку, как школьница на уроке. Мартин кивнул ей. Руки девушки были в синяках – они все имели синяки и ссадины, но это было скорее следствие небрежности в условиях невесомости, чем какой‑либо опасной работы. Фелисита предостерегающе взмахнула рукой:

– Мы все погибнем, если не будем доверять момам, – сказала она. – Мы обязаны верить им. Мне кажется, это должно быть ясно.

– Мы никому не обязаны верить, – из глубины зала раздался громкий голос Ариэль. Она заговорила резко и зло. Мартину было любопытно, откуда она черпает энергию на свою злость. – Мы обязаны задавать вопросы. Нам следует продолжать задавать вопросы! Я думаю, что все их объяснения – чушь! Они прекрасно могут защитить себя от машин‑разрушителей Земли. Почему же они так пекутся о том, чтобы скрыть информацию, которая, я уверена, им хорошо известна? Момы просто боятся нас. Они не хотят, чтобы мы узнали что‑то о них и их создателях.

Мартин открыл было рот, чтобы ответить, но его опередила Паола Птичья Трель:

– Перестаньте! Скажите, разве кто‑нибудь из вас обладает достаточным умом и воображением, чтобы понять и оценить даже то, что нам момы уже сказали? Вот ты, Мартин, ты способен на это?

– Благодетели не всесильны… – Джек Отважный сделал попытку высказать своё мнение, но Паола перебила его:

– Я спрашиваю Мартина.

Мартин окинул взглядом всю аудиторию, потом привстал, казалось, ему потребовалось для этого сделать усилие над собой, и спрыгнул со стола.