Ганс и Мартин пожали друг другу руки и обнялись.

– Сделай это, брат, – сказал Ганс. – А мы поможем вам прикончить неприятеля. Я завидую тебе, Мартин.

– А я сам себе не завидую, – с горечью отозвался Мартин, затем, покраснев, добавил. – Лучше бы тебя выбрали Пэном.

– Я голосовал за тебя, – Ганс улыбался, но чувствовалось, что не слишком искренне. – Я рождён лодырем. Ты сделаешь все, как надо.

Вильям стоя рядом с Мартином. Вокруг стоял гвалт: дети прощались – хлопали друг друга по плечу, обнимались, целовались.

Розы не было.

Спустя несколько минут дети разделились на две группы в узком коридоре возле арсенала оружия: команда «Зайца» – справа от Ганса, команда «Черепахи» – слева за Мартином. Тереза стояла рядом с Вильямом. У Мартина внезапно возникло дурное предчувствие от того, что он взял их обоих с собой. Всех охватила растерянность.

Команды отошли друг от друга подальше, образовав кольцо вокруг склада, те, что стояли в глубине уже не могли видеть своих приятелей из другого экипажа.

Они разделились.

По всей длине Корабля Правосудия раздался страшный треск, похожий на тот, как если бы одна какая‑то тяжесть поглотила другую. Дети с «Черепахи» столпились вокруг Мартина в новосозданном пространстве, рядом с арсеналом оружия. Полные страха, они ждали, прислушиваясь к грохоту корабля, поддерживая друг друга. Несмотря на многочисленные тренировки, они боялись. И Мартин боялся не меньше других. Он вспомнил слова Теодора: «Не существует машин, которые работали бы совершенно. Любая машина может ошибиться. Каждый день мы в опасности. „ Но тут же Теодор добавлял: «Нет планеты, живущей вечно. Поэтому и на Земле наши жизни тоже были в опасности… “

Полной безопасности нет нигде. К тому же, Корабль Правосудия никогда ещё не ошибался…

Мартин расположился на низкой кушетке в центре комнаты. Вокруг него дети плавали, сидели на корточках, посматривая один на другого или просто в сторону. Кто‑то пытался уснуть, кто‑то поигрывал с жезлом. Все ждали, ждали…

Внезапно задул сильный ветер и раздался звук, напоминающий стон – стены закрылись.

Тереза пробралась поближе к Мартину. Он позволил себе какое‑то время, не отрываясь смотреть на неё. Казалось, никто не придал этому никакого значения, даже Вильям, который в это время затеял какую‑то игру с Эндрю Ягуаром.

– Чем занимаешься? – Мартин старался, чтобы вопрос прозвучал весело.

Она улыбнулась также наигранно ободряюще:

– Жду. А ты?

Пол внизу вибрировал. Казалось, вне корабля свирепствовал штормовой ветер, а их кабина была единственным спокойным безопасным прибежищем в бушующем хаосе.

– Это будет похоже на резкое торможение, да? – спросил Патрик Деликатесная Рыба, стоящий рядом с Мартином.

– Предполагаю, на наши ощущения в кораблях‑челноках, – ответил Мартин.

– О, мне не очень‑то по душе подобные ощущения, – заметил Патрик.

Мартин посмотрел на него с насмешливой нежностью. Патрик улыбнулся в ответ.

– Знаю, знаю. Я тряпка, размазня.

– Позволь надеяться, что если ты и ты размазня, то отлично приготовленная, – заметил Мартин, не переставая наблюдать за собеседником – стараясь оценить, не слишком ли саркастичны его слова и сумел ли он скрыть за ними весь комплекс тревоги и страха, что охватили его. Верный ли это тон? Похож ли он на командирский, с слегка добродушным поддразниванием? Нет, я не настоящий лидер. Настоящий лидер не беспокоился бы о таких вещах…

Дети подтянулись поближе. Вибрация продолжалась. Добавились звуки вновь созданных кораблей: рёв и скрежет металла, стук, слабое дребезжание.