|
Ходят даже слухи, будто вы отравили собаку. — Я отравил собаку? — По-моему, это смешно. Но метрдотель гостиницы «Насьональ» говорит, что вы напоили его собаку отравленным виски. Зачем вам было давать собаке виски? Не понимаю. И он не понимает. Может быть, потому, что собака была немецкая? Ну, что вы на это скажете, мистер Уормолд? — Да я просто не знаю, что вам ответить. — Он был в ужасном состоянии, бедняга. Если бы не это, я бы его сразу выгнал — нечего морочить мне голову. Он говорит, что потом вы пришли на кухню позлорадствовать. Как это на вас непохоже, мистер Уормолд! А я-то всегда вас считал человеком гуманным. Прошу вас, скажите мне, что в этой истории нет ни капли правды... — Собака и в самом деле была отравлена. Виски она выпила из моего стакана. Но предназначалось это виски для меня, а не для собаки. — Кому же понадобилось вас травить, мистер Уормолд? — Не знаю. — Удивительная история. Еще хуже той, что рассказал метрдотель, но они опровергают друг друга. Никакого яда, видно, не было, и собака умерла своей смертью. Насколько я знаю, она была старая. Однако согласитесь, мистер Уормолд, вокруг вас все время случаются какие-то неприятности. А вы, часом, не один из тех мальчуганов, о которых я читал в английских книжках: сами-то они тихони, но подбивают на всякие проказы домового? — Очень может быть. А вы знаете здешних домовых? — Кое-кого знаю. Кажется, уже подошло время изгнать эту нечисть. Я готовлю докладную записку президенту. — А я в ней буду упомянут? — Не обязательно... Поверьте, мистер Уормолд, я скопил приличную сумму. Если со мной что-нибудь случится, Милли сможет жить в достатке. А произойдет революция — мы проживем и в Майами. — Зачем вы мне все это рассказываете? Ваше материальное положение меня не интересует. — Но так принято, мистер Уормолд. Ну, а насчет здоровья — оно у меня превосходное. Могу показать врачебное свидетельство. И с потомством все будет благополучно. Не раз проверено. — Вот как? — Да, ваша дочь может быть спокойна. О будущем наших детей я тоже позабочусь. Моя теперешняя содержанка меня никак не связывает. Я знаю, протестанты щепетильны в таких вопросах. — Да я не совсем протестант. — А ваша дочь, к счастью, католичка. Ей-богу, мистер Уормолд, это вполне подходящий брак. — Милли только семнадцать лет! — В этом возрасте легче всего рожать. Значит, вы мне разрешаете с ней поговорить? — А вам нужно мое разрешение? — Так будет куда приличнее. — Ну, а если бы я сказал «нет»... — Я, конечно, постарался бы вас переубедить. — Вы как-то говорили мне, что я не принадлежу к классу пытаемых. Капитан Сегура ласково положил руку Уормолду на плечо. — У вас такое же чувство юмора, как у Милли. Но, говоря серьезно, если возникнет вопрос о невозможности продлить вам вид на жительство... — Я вижу, вы настроены решительно. Ну что ж. Если хотите, можете с ней поговорить. У вас найдется подходящий случай, когда вы будете провожать ее из школы. Но Милли девушка разумная. По-моему, вам не на что надеяться. — Тогда мне придется прибегнуть к вашей помощи. — Вы удивительно старомодны, капитан Сегура. Отец в наши дни не пользуется никаким авторитетом. Вы, кажется, говорили, что у вас есть ко мне важное дело. |
