Песенка дворцового шута.

       Письмо на сей раз обнаружилось в книге.

       Листок надушенной бумаги, сложенный хитрым образом вызвал подспудный страх, и Тисса не могла бы сказать, когда и почему этот страх появился.

       Не было для него причин...

       Письма - это лишь слова. Она ведь сама мечтала, чтобы с ней говорили о любви, и чтобы сердце трепетало, а в груди рождалось томление, которому положено было рождаться в подобных случаях.

       Но не страх же!

       Просто Тисса опять все неверно истолковала. Ее вовсе не преследуют, а...

       ...а просто пишут письма.

       Каждый день. Иногда и чаще.

       Оставляют письма среди ее вещей, и леди Льялл не видит в том дурного. Всего-навсего игра. Придворная. Из тех, которыми увлечены все леди, ведь не думает же Тисса, что леди куда более благородного происхождения, нежели у нее, способны на опрометчивый поступок?

       Да и есть ли зло в словах?

       Нет.

       Но слова почему-то становятся злыми. И Тисса знает, что как бы она ни хотела спрятаться от них, у нее не выйдет.

       "Моя драгоценная леди, вы пишете мне про обязательства, которые связали вас и тем наполняете душу мою печалью. Ведь что есть данное слово против истинного чувства? Смею привести вам вердикт Суда Любви, в котором мне довелось принять личное участие. Вопрос был таков: "Возможна ли истинная любовь между лицами, состоящими в браке друг с другом?". Прения длились долго, и вердикт был вынесен единогласно: "Мы говорим и утверждаем, ссылаясь на присутствующих, что любовь не может простирать своих прав на лиц, состоящих в браке между собою. В самом деле, любовники всем награждают друг друга по взаимному соглашению совершенно даром, не будучи к тому понуждаемы какой-либо необходимостью, тогда как супруги подчиняются обоюдным желаниям и ни в чем не отказывают друг другу по велению долга..."

       Тисса отложила письмо, не смея читать дальше.

       Она ведь умоляла оставить ее!

       Она твердо и в выражениях изысканных - в последний раз два дня подбирала, стараясь выразить именно то, что чувствовала и думала.

       У нее есть долг. Перед будущим мужем. Перед сестрой. Перед Их Светлостью, который принял Тиссу и Долэг в своем доме. Перед леди Изольдой - она добрая и милая. Тисса даже перестала читать листовки, хотя ей предлагали, но теперь это казалось предательством.

       Как и просьба Гийома о встрече.

       Она же не давала повода!

       Не было ведь ни проигранного в фанты желания, ни предрассветных разговоров на балконе, ни слова, ни взгляда, ничего... почему он не желает оставить Тиссу в покое?

       И почему становится таким жестоким?

       Когда только переменился?

       "...и мне горестно, что вы отвергаете этот сердечный дар во имя человека, вас недостойного. Он груб, хитер и коварен, как может быть коварен лишь мерзкий раб, но вскоре получит по заслугам..."

       Тисса отправила письмо в камин.

       Да как он смеет?

       Тан, конечно, не самый воспитанный человек, но это же неправильно так о нем писать!

       Он грубый.