|
Гонец княжий? Неплохо бы! За делом, глядишь, кто сборы-то и отложит. Воевода огладил короткую - не боярин и не поп - бороду, готовясь к разговору. За спиной зазвенело и скрипнуло - караульщики тоже слепыми не были. Вечерний гость остановил коня и спешился. - Здравствуй, стратег Василий Мстивоевич, - старательно выговорил он по-роскски, - гостя примешь или назад ехать прикажешь? - Юрий свет Никифорович! - всплеснул руками Василько, признавая княжича. - Да откуда ж ты взялся, душенька твоя пропащая?! - Вернули меня, - сверкнул зубами гость, - а я сбежал. С пира сбежал. Тошно со змеями из одной чаши пить, стратег. Отвык, пока воевал! - А и ладно, что отвык, - одобрил воевода, понимая, что ему давно не хватало доброй чаши. - Заводи коня, гулять будем. - За тем и приехал. - Юрий Никифорович улыбнулся, но как-то невесело. - Четыре года дома не был. Мне бы радоваться, а не могу. Наверное, не так со мной что-то. «Неладно», как вы говорите. Что думаешь, стратег? - Что тут думать? - пожал плечищами Василько. - Хорошему воину в тереме всегда тесно, ты же не пес цепной, а волк лесной! Куда тебе из брони да в шелка? К вечеру взвоешь, к утру загрызешь кого… Гляди-ка, и эти к нам заворачивают. Купцы вроде. - Это я их позвал, - засмеялся княжич, став прежним Юрием, готовым что порубиться, что чарку осушить. - Угостить хочу. Ты говорил, что нежданный гость хуже саптарина. Я нежданный, но с угощением. Я лучше саптарина! - Глупость кажешь, - свел брови Василько, - какой же ты нежданный, если мы в одних щелоках стиранные, на одном огне паленные?! Угощай, спасибо скажем! А мы ответим, тоже, чай, не бедные. 2 Первым упился худой, как жердь, воин, памятный Георгию по ночному налету на птениохский лагерь. Вторым бережно, на попоне, отволокли в темноту краснощекого Нафаню, за следующими севастиец не следил. Роски появлялись, исчезали и вновь появлялись. Вспоминали, просили непонятно за что прощения, хохотали, били по плечу и тут же хмурились, поминая убитых. И Георгий тоже что-то объяснял, в чем-то клялся, кого-то оплакивал и пил, пил, пил… - Здрав буди! - выкрикнул сосед, передавая чашу. В ней было не вино, то есть не совсем вино. Голова красноречиво кружилась - утро не будет легким, с какой стороны ни глянь. Тошнота, гнев Андроника, вздохи Феофана, печаль Софии, но это потом! После радости, что только еще разгорается. - Он меда не пивал! - проорал над ухом кто-то, кого севастиец в темноте не признал. - Провалиться на этом месте, он меда не пивал! - Не пивал, - расхохотался брат василевса, - но теперь пью! - Коли мед пьешь, то и кафтанами сменяемся! Если не брезгуешь! - Давай! - Орел… - Еще бы не орел! Забыл, кто хана уходил? - Такое забудешь! Сил есть давно не было, но чаши упорно свершали круг за кругом. Здоровенный дружинник стукнул кулаком по столу и угодил прямиком в кучу синего винограда. Брызнул сок, стало смешно и весело, будто и не было незнакомой невесты, ослепленного Геннадия, интриг, яда, лжи… - А что, Юрыш, пошли с нами до Дебрянска! - И то сказать! Кровь разом лили, меды пили… - Наших сыщем! Вот Олексич-то с Громыхой обрадуются! - Помнишь Олексича-то? Как вы об заклад-то бились? - А кафтан-то твой, Щербатый, как для Юрыша кроен! Может, отдашь? - И отдам! Бороду б ему, и хоть сейчас в Тверень! - Лучше в Невоград, наши девки белявых любят! - А еще лучше в Смолень! - В Дебрянск, я сказал! А борода до весны отрастет… - До какой весны, брате? Смех. |
