|
- Болотич ордынцев умасливает, а они за то набегами на другие княжества ходят. Нам хорошо, мы от степи далеко, а те же Резанск, Дебрянск, Сажин, Нижевележск? Что ни год - саптарская рать! Мало от них песни-то помогают. - Постой, погоди, Ставр, - князь по всегдашней привычке шагал взад-вперед по тесной горнице. - Ты к чему речь-то ведешь? Что Болотичу уподобиться стоит? - Не уподобиться. - Боярин выдержал взгляд Арсения Юрьевича, не отвел глаз. - А кое-что у него позаимствовать. Оружием врага попользоваться - не зазорно. Иль не висят у вас, бояре, теперь сабли у поясов заместо мечей? Не у ордынцев ли замеченные? - Ты, Ставр, саблю с мечом не путай, - заворчал Симеон Святославич. - И лучше дело говори. Что нам в этом темнике? С чего его вдруг нам решили поставить? И как это может обернуться - вот о чем речь вести стоит. - Верно говоришь, воевода. - Молчавший некоторое время владыка тоже огладил бороду. - Не про то глаголем. Не посылает Господь испытаний, что чадам Его не по силам. Как страдал Сын Его, когда шел последний раз на торжище Парапамейское, а толпа уже каменья собирала? Из Юртая епископ тамошний, Феофилакт, так отписывал нам, остатним владыкам, - темник Шурджэ сердце имеет волчье, только битвами живет, с конца сабли мясо ест. О другом писал Юртайский епископ, мимоходом темника сего помянул, но главное, как я разумею, - что послом такого не отправят. Воинское его дело. Бражничать да щеки пучить - не по нему. - К чему ж слова твои, владыко? - остановился князь. - Темник, да с сильным отрядом - они, княже, для боя. А не дани-выходы считать. - Гневается на нас хан, - усмехнулся Олег Творимирич. - Что хоть сапоги ему не лижем, а тоже строимся да богатеем, пусть и не так споро, как Залесск. - Если гневается - то пошел бы со всею силой, - не согласился воевода. - А тысяча воинов - с нею в набег идти, полон похватать, а не большие грады брать. - Что-то тут хитрое, - покачал головой Обольянинов. - Тот мурза… он ведь нашей веры, в юртайский храм ходит. И, хоть и с пьяных глаз… но без зла говорил. Ему я верю. И еще верю, что, гневайся на нас Обат в самом деле, уже стояла бы под Тверенью вся его рать. - Может, кто наушничает хану? - предположил Годунович. - Что злоумышляем тут за его спиной? Может, Болотич поганым языком своим чешет? Может, того Шурджэ по твою душу, княже, послали? - Брось, Ставр, - поморщился князь. - Гаврила, конечно, пакостник и ордынский блюдолиз, но на такое не решится. Чем Падлянич кончил, никто ведь не забыл. - Такое разве забудешь… - проворчал Олег Творимирович. Мученически убитый в Орде князь Червонной Вежи, Димитрий, попал туда не просто так, а по навету другого князя, Юрия Дебрянского. Получив после смерти соперника вожделенный ярлык и прозвище Падлянич, Юрий устроился было в Червонной Веже, однако горожане, прослышав о содеянном, взялись за оружие, избили сопровождавших князя степняков, а самого наушника живьем зарыли в землю. Острастка подействовала. С тех пор в открытую кляузничать в Орде на сородичей не решался ни один князь. Правда, и лет с кончины Димитрия-мученика прошло немало… 4 …Говорили долго. Решили, что готовиться следует, как всегда, к худшему - знаменитый темник в тереме сидеть, сбитень попивая, не станет. Ставр заикнулся было - велеть всему простому люду снести на княжье подворье мечи, у кого есть, но Арсений Юрьевич только отмахнулся. - Пустое, Ставр Годунович. |
