|
- Верно речешь, - сумрачно проговорил знакомый голос. - Бояре не трясутся. А вот князья… Арсений Юрьевич Тверенский стоял перед своими спутниками, уперев руки в бока, глаза метали молнии. Для съезда князь оделся богато, хотя обычно роскоши не любил, - и вот сильные пальцы немилосердно терзают дорогую цепь червонного золота с тверенской чудо-птицей в изукрашенной самоцветами оправе. Бояре вскочили. - Приговорили, - князь Арсений, смиряя гнев, стиснул зубы, говорил негромко, вполголоса, - приговорили князья, что ехать в Юртай мне с Болотичем, перед ханом ответ держать. Твереничи переглянулись. Обольянинов ощутил, как холодеет внутри: слишком хорошо он понимал, чем кончаются такие посольства. - Симеон Игоревич, подголосок Залесский, больше Гаврилы старался, - по-прежнему полушепотом проговорил князь. - Мол, на нас вины перед Юртаем нет, почему должны Резанск с Нижевележском за тверенские грехи отвечать? А Болотич, змей подколодный, даже оспаривать Симеона стал. Мол, негоже своего брата-князя в беде бросать, я сам с ним поеду… - Арсений Юрьевич досадливо потряс головой и замолчал. - Неужто поверили? - решился Кашинский. - Поверили… Не все, конечно. Всеслав Резанский не поверил, хоть и млад. За отца отплатить рвется… Зря в Резанск к княгине Болотич гонцов гонял, не удержала сына. Юрий Смоленьский колебался долго, но в конце концов согласился, хотя видел я: на душе у него кошки скребут. - И не возразил никто? - вступил и воевода Симеон. - Кроме Всеслава молодого? - Возразили. Кондрат Нижевележский говорить не мастак, только по столу кулачищем бухать - вот и бухнул. Мол, нечего перед Юртаем на брюхе ползать, мои вележане, дескать, давно уж как встали, и ничего, живы мы пока, и набеги отбиваем, на Юртай не оглядываемся. - Спасибо Кондрату Велеславичу, - с чувством проговорил Олег Творимирович. - Ему спасибо да молодому Всеславу Резанскому. Такого и мать не удержит, не то что Болотич! - Спасибо… да только мало таких, как они, оказалось. Из князей. Плесковичи с невоградцами не выдали, но они - посадники, их вече выкликнуло, вече и прогонит, если чего. - А они что же? - Они, Анексим, смелее всех себя явили. Хотя тоже понятно - до Юртая далеко, ордена биты недавно, до сих пор, поди, зубы по берегам Ородзи разыскивают… Плесковский посадник просто сказал, что полк соберет и сам с ним в Тверень явится, ну и невоградский тоже умалиться не смог, - Арсений Юрьевич чуть улыбнулся, - как же он потерпел бы, чтобы Плесков храбрее Невограда б вышел? - Резанск, Нижевележск, Плесков, Невоград… с таким в поле не выйдешь, - вздохнул Годунович. Обольянинов лишь молча кивнул. Прав Ставр-хитроумец, прав, как ни крути. Невоградские земли обильны, широко раскинулись, пока полки соберешь - полгода минет, не заметишь. Плесков, конечно, другое дело, народ там тертый, бывалый, рыцарей на рогатину брали, не моргнув, но сколько их? Да и не сможет никакой посадник оголить город, уведя всех до единого защитников. Ордена хоть и биты, а прознают об уходе полков - если не прямо на плесковские стены полезут, то землю зорить примутся, жечь порубежье, на это «божьи дворяне» великие мастера. - Убедил-таки князей Гаврила Богумилович… - Убедил, - князь Арсений с досадой потер лоб. - Красно говорил. Слезу пустил, поверите ли! Все то же, что мы слышали: нельзя с Ордою драться, надо вкривь да вкось, хана умилостивить, хана утишить… Не прислушались ко мне князья. |
