– Весь советский народ, – поднимаясь с кровати и закалывая волосы шпильками, проговорила она, – беззаветно любит всех членов политбюро ЦК КПСС! Как же я могу не любить вас? Ведь в данный момент я единственный представитель всего советского народа!

Он захрюкал от находчивости Жаклин и с удвоенной энергией навалился на «советский народ».

Сам не слишком докучал Жаклин, но и не давал забывать о своем существовании. В результате, однажды за обедом Петр Арсентьевич сообщил, что ему удалось выхлопотать двухкомнатную квартиру для Жаклин и Гаррика.

Гаррик не мог опомниться от восторга и побежал звонить матери. Дождавшись, когда Людмила Савельевна вышла в другую комнату, Петр Арсентьевич сказал:

– Ты не в обиде, что я приписал себе твою… – он засуетился, подыскивая слово, – заслугу?

– А как иначе все это можно объяснить? – вскинула на него черные глаза невестка. – Мы с вами вынуждены обманывать!

Петр Арсентьевич кашлянул и отправился в гостиную пить кофе.

Обман начался с первого свидания. Выдержав его чуть ли не на пределе своих возможностей, Жаклин поехала ночевать к Марго, предупредительно солгав мужу, что подруга заболела.

Позвонив в два часа ночи в дверь Марго, она попросила ни о чем ее не расспрашивать. Подруги молча прошли по коридору коммуналки. Очутившись в комнате, Жаклин рухнула на диван.

– Тошно мне, Марго!

– Ты же просила ни о чем не спрашивать, как же я могу тебе помочь?

– А мне никто уже не поможет, поздно!..

– С Гарриком у тебя все в порядке? – не выдержала Марго.

– Лучше не бывает!

– А с Петром Арсентьевичем?..

– Отлично! Так отлично, что я ему завтра же скажу, что играть Бьянку в «Укрощении строптивой» будешь ты!

– Петр Арсентьевич «Строптивую» будет ставить?.. Здорово!.. Представляю!.. – восторженно улыбнулась Марго.

– Учи роль Бьянки!

– Да ты что, Жаклин! Куда мне!.. Я – опереточная!.. Мне к Шекспиру дорога заказана!

– Ну и я была опереточной! Даже мюзикхольной, а теперь… – не поняла ее опасений Жаклин.

– Ты – другое дело, ты красивая, сверкающая, особенная! А я…

– Что – ты? – лениво спросила Жаклин.

– Стекляшка на солнце. Чуть оно скроется, и сразу видно, что к чему! Вот мы подруги, и хотя трудно, да почти невозможно себя оценивать объективно, но я же вижу, может быть, и не хочу, но вижу, какая разница между нами!

Жаклин насторожилась.

– Так ты меня должна ненавидеть!.. Марго!.. Да ты, наверное, меня ненавидишь.

– Нет! – торопливо воскликнула Марго. – Нет!

– Ну как же так? – закуривая, попыталась понять Жаклин. – Я – воплощение успеха! Неважно, какой ценой! – вскользь добавила она. – А ты…

– А я – полная противоположность, – тоже закуривая, рассмеялась Марго. – Но не совсем! Вот, квартиру дали, пусть коммунальную. Сейчас в «Принцессе цирка» репетирую Мари.

– Во втором составе! – понимающе кивнула Жаклин. – Послушай, я хочу тебе помочь изменить жизнь. Я сто процентов даю, что Петруша возьмет тебя на роль Бьянки.

Марго отрицательно замахала руками.

– Я с тобой всю роль пройду, Гаррика подключу!..

– Ничего не выйдет! В двадцать восемь из опереточных в драматические не переходят!

– Ладно!.. – нервно потерла ладони Жаклин.

Месяц спустя в фойе театра появилась сияющая Марго. Она бросилась навстречу Жаклин, схватила ее за руки и закружила.

– У меня такая новость!.. Такая!..

Жаклин усмехнулась:

– Догадываюсь!

– Нет, не можешь! Я буду петь Мари в первом составе!

– Отлично! – со странной интонацией произнесла Жаклин.