Петр Арсентьевич, шутливо, но согласно кивнул.

– Так вот, посмотрев наш спектакль, он понял, что его Петруччо и Катарина – жалкие и ненастоящие. Он остановил съемку и приглашает вас, дети мои, сыграть эти роли в кино!

– А это не повредит спектаклю? – благоразумно поинтересовался Гаррик.

– Отчасти да, но если к делу подойти с умом, то пока будут длиться съемки, мы уже отыграем два сезона. А после выхода фильма на экраны зрители вновь захотят вас увидеть живьем на сцене!

Петр Арсентьевич рассчитал неплохо, но…

Жаклин была утверждена на роль Катарины с ходу. А вот с Гарриком вышла заминка. На сцене он был хорош, живая энергия скрадывала недостатки в игре. А в кино… Крупный план тотчас высветил полное отсутствие ироничной насмешки во взгляде Петруччо, чересчур тяжеловесное поддразнивание Катарины, отнюдь не виртуозное владение шпагой. Вместо быстрой смены настроений – застывшее выражение лица и позы, рассчитанные на театральный эффект. Максиму Васильевичу пришлось призадуматься. Он позвонил Бахареву старшему и сказал: «Прости, но на роль Петруччо я возьму другого актера».

Петр Арсеньевич мягко, но весьма убедительно посоветовал невестке отказаться от съемок.

– Это будет уже не то!.. Да и вообще, ты должна сама понимать…

Но Жаклин вопреки всему сыграла роль Катарины в этом фильме, а он, в свою очередь, сыграл роль в ее судьбе.

Вместо Гаррика Береговский пригласил одного из самых популярных актеров того периода – Николая Лютаева. Помимо того, что Лютаев был действительно талантливым актером, он был еще и редкостно красивым мужчиной: высокий, с серо голубыми глазами, опушенными густыми черными ресницами.

Береговский радостно потирал руки. «Вот это Петруччо, вот это Катарина!.. И Голливуду таких на найти».

Фильм побил все рекорды и получил главный приз на Всесоюзном кинофестивале. Цветы, аплодисменты, фотовспышки сопровождали повсюду Жаклин и Николая. Ему было тридцать три, ей – двадцать семь. И в жизни они оставались такими же яркими и фееричными, как их экранные персонажи. Жаклин больше не представляла себе жизни без кино… и без Николая.

Дом Бахаревых превратился из солидного, спокойного «В какой то пресс центр, – недовольно бурчал Петр Арсентьевич. – Постоянно какие то журналисты, фотографы, а когда их нет, то нету и Жаклин. Слава покоя не дает!» – сердился он.

Гаррик тоже настаивал, чтобы, наконец, в доме воцарилась привычная атмосфера.

– Не нравится? Ну так в свою двухкомнатную уйду! – заявила Жаклин и поспешила выполнить угрозу.

Едва она переехала в доселе пустовавшую квартиру, как ее отношения с Лютаевым стали достоянием широкой публики.

Петр Арсентьевич и Гаррик призвали Жаклин к ответу. Она пришла, молча выслушала их увещевания, предостережения и заявила:

– Я подаю на развод!.. И ухожу из театра!

– Жаклин, опомнись! – вскричали разом отец и сын.

– Мне некогда! Я буду сниматься сразу в двух фильмах.

– Но ведь это глупые фильмы!.. Однодневки! А ты – серьезная драматическая актриса! – с неподдельным ужасом воскликнул Петр Арсентьевич. – Ты потеряешь себя, израсходуешь на пустяки!..

– Подумай, Жаклин! – молил Гаррик. – Не оставляй театр. Ты погубишь свой талант ради мимолетного успеха в кино.

Но все предостережения отскакивали от Жаклин, как мячики от стены. Она жаждала шумного успеха, яркой известности, славы! К тому же была безумно влюблена в Лютаева.

Пройдя школу Петра Арсентьевича, умевшего извлекать выгоду из всего, Жаклин организовала бракосочетание с Николаем Лютаевым подобно голливудским. Молодые, красивые, талантливые актеры соединяют свои судьбы. Да этим вся страна должна умилиться!

Свидетельницей на свадьбе была Илона, она буквально вымолила у Жаклин эту роль.