Вдруг радость как рукой сняло — для чего бы впопыхах одевать неразумную девицу, словно на придворный бал? Что затеял Михаэль-Мишка?

Маша взяла Эрику за руку и, ласково уговаривая, повела вниз.

В большой комнате она увидела Михаэля-Мишку, господина Воротынского и еще одного господина, который ей очень не понравился. Одет он был нарядно, в пюсовый кафтан, под которым сверкал золотой вышивкой камзол из бледно-зеленого шелка, и ростом был высок, и станом — плотен, и ноги в узких пюсовых штанах — крепки и мускулисты, хотя самую малость кривоваты, а вот лицо кавалера было прикрыто шелковой маскарадной маской.

Михаэль-Мишка стоял с ним рядом и что-то ему объяснял по-русски.

Эрика выдернула руку и отступила назад. Михаэль-Мишка заметил это и достал из кармана завернутого в бумажку сахарного петушка. Господин в маске взял у него этого петушка и стал очень медленно подходить к Эрике, приговаривая по-немецки:

— Хорошая девочка, милая девочка…

Умнее всего было взять петушка и тут же начать его обсасывать — пусть видит, что из Курляндии привезли не какую-нибудь фальшивую, а самую настоящую, высшей пробы дуру. Для создания полной иллюзии не помешало бы еще вытереть руки о юбку…

И тут замаскированный кавалер заговорил по-французски.

— Я думал, она не так уж хороша собой, а она красавица. Тем лучше — не так уж страшно заполучить в постель такую прелесть.

— Она добра и благонравна, — по-французски же ответил Михаэль-Мишка. — Я думаю, что сотню слов она сможет выучить. Но будет очень трудно объяснить ей, что такое церковь и венчание.

— Нам нужен священник, который не станет задавать лишних вопросов.

— Попробую найти такого священника… за разумное вознаграждение…

Эрика так и окаменела с петушком во рту.

Теперь история с похищением безмозглой девицы приобрела завершенность. Кавалер в шелковой маске замахнулся на немалое приданое.

А сказать ему правду — страшновато. Потому что в нем чувствуется то же самое, что в Михаэле-Мишке, только в гораздо большем количестве: при внешнем благодушии скрытая холодность и жестокость. Люди, похитившие не ту курляндку и спрятавшие ее в деревне возле столицы, могут без особых угрызений совести отправить ее на тот свет, чтобы скрыть следы своей авантюры. Никто ее тут искать не станет, никто не опознает мертвое тело, найденное в кустах у большой дороги.

— Вели женщинам научить ее говорить «да» — хотя бы за конфекты или за ленточки, — по-французски сказал кавалер. — Но не дай Бог, если они догадаются о венчании.

— Это простые женщины, они из Царского Села никогда не выезжают и нашу дурочку никогда больше не увидят.

Эрика отвернулась, делая вид, будто занята петушком.

— Я постараюсь, чтобы ее больше из посторонних никто и никогда не увидел… — пробормотал кавалер. — Впрочем, я доволен. Главное — чтобы она родила ребенка.

— И чтобы ребенок пошел в отца, а не в матушку, — заметил Михаэль-Мишка. — Я рад, что мы с господином Воротынским вам угодили.

— Да и я также рад. Кто бы отказался от прелестной дурочки, которая не рвется на все балы и не просит подарков, кроме петушков? Нет, положительно в моей затее даже больше смысла, чем мне казалось! Нечаев, ты уверен, что женщины ни о чем не догадываются?

— Я сказал им, что девица — незаконная дочка богатого человека, который скоро пришлет за ней своего родственника.