— Да я это и так прекрасно понимал, — ответил я, — но мне нужно было запустить процесс. Так что хорошо, ждём. Но и ты тоже пойми меня правильно: чем быстрее Медведев появится, тем лучше. Он мне позарез нужен.

— По поводу своего Медведева, кстати, не переживай, — ответил Креслав. — Светозаров сказал, что отдаст приказ, чтобы того вызвали в столицу. То есть твой друг скоро прибудет сюда. Тогда сможешь ещё с ним встретиться. Конечно, гулять по империи ему никто не даст, пока не разберутся. Он будет сидеть где-то в Тайном сыске, но, во всяком случае, с каторги его уже заберут. И очень даже возможно, что дадут встретиться с сестрой, чтобы сильно не переживал.

— Отлично, — сказал я. — А пока у меня есть время, я займусь собственными ресурсами.

* * *

Николая мы высадили возле его дома, сами вернулись в резиденцию. Я тут же пошёл в старый корпус, но не дошёл, а опустился на берегу озера.

Я понял, что мне действительно следует разобраться с собственными силами. Мне нужно уложить их, мне нужно понять, что я из себя сейчас представляю. То есть известия от деда о пограничном с Боярином ранге меня несказанно обрадовали, но я же не в полной мере осознавал происходящее со мной.

Я вспомнил, как видел белые языки, которые вырвались прямо из моей кожи в состоянии холодной ярости, когда я шёл по лабиринту и зачищал банду Червонных валетов.

Мне нужно было разобраться с собой. Первым делом я расчертил круг, который видел у далёкого прапрадеда Рарогова в дневниках. Он был предназначен для медитации и самопознания себя.

«Вроде бы всё правильно, — думал я, — и всё чисто».

Я чертил, перечерчивал, но всё равно мои мысли разбредались то на одно, то на другое, и никак не получалось сосредоточиться. Я всё время отвлекался: то на Медведевых, то на низших, то на селекционеров, то на Азу с Зарой, то ещё на что-то.

Моя голова пухла от мыслей, а избавиться от них не получалось.

И тут я понял, что недалеко от меня кто-то стоит. Я повернулся и увидел Мирославу. Она, поняв, что я её заметил, подошла и мне негромко спросила:

— Пытаешься медитировать?

— Да, — ответил я, — но пока что-то ни черта не получается.

— Ты уж, извини, — сказала девушка, — я подсмотрела за тобой. Очень интересный ритуальный круг. Запоминала некоторые связки рун. Что-то подобное предложить не могу, но зато могу попробовать усилить его тем, что я изучала. То есть, я же продолжаю изучать пособие, которое мне Артём Муратов выдал. И там есть связка именно для медитации и самопознания. Давай я тебе сверху наложу связку рун, может, тогда у тебя гораздо лучше пойдёт процесс?

— Ну, а что терять-то? — ответил я. — Давай.

Я сел в центр, устроился поудобнее, а вокруг меня Мирослава чертила и вырисовывала какие-то символы. Там был, наверное, целый купол из знаков, но я его уже не видел. Я потихоньку проваливался в уединение и медитацию.

Последнее, что я услышал, это слова Мирославы: «Этого хватит на три часа». Наверное, даже не услышал. Просто увидел её пальцы, и она показала «три». Я кивнул и пропал. Пропал настолько, что глубоко-глубоко ушёл в себя, но не провалился.

Нет, в этот раз я не проваливался. Я поднимался. Я точно знал, что сидел, но в этот же момент я поднимался сквозь облака в тёмное небо к колючим звёздам.

Постепенно мне становилось холоднее и холоднее. Я решил вернуться обратно. Спустился вниз, но теперь я видел не такую землю, как обычно. Передо мной расстилались энергетические разломы. Они были похожи на те, по которым меня уносило к матери, но эти разломы были совершенно другие.

Они как будто были наполнены огнём. И в какой-то момент я понял, что это не разломы мира, в котором я живу.