— Я уже об этом распорядился, — ответил Светозаров. — Из личной казны добавим.

— Это правильно, — проговорила Екатерина Алексеевна, — свои ошибки нужно исправлять, даже в том случае, если мы о них и сами не знали. А вот эту мымру Леонтьевскую, я с постели встану и лично сгною, чтобы она на себе почувствовала то же самое, что девочки в институте испытывали.

— Да там тоже не всё так просто, — махнул рукой Светозаров. — Перегоревшая она магичка. Магии нет, детей нет, замуж не вышла.

Императрица после этих слов задумчиво посмотрела вдаль и сказала:

— Ну да, почти на меня чем-то ситуация похожа. Я ведь тоже хорошим характером никогда не отличалась.

— Да ну, ты на себя-то не наговаривай, — усмехнулся Светозаров. — Ты конечно та ещё ягодка, но я хотя бы знаю теперь, ради чего терплю.

— Ладно, разберёмся, — едва слышно проговорила императрица. — Доклад окончен. Пора мне принимать очередную дрянь, которой лекари меня поят. Занимайся, пока ты за главного.

* * *

Следующий день у нас неожиданно оказался праздничным. В резиденцию Рароговых внезапно прибыл мой отец, Борис фон Аден.

Можно сказать, что все от этого пребывали в лёгком шоке. А вот мама буквально стала сиять от счастья. Она была настолько рада, что забыла обо всём остальном. Для неё теперь существовал только муж. Больше она никого не видела.

Ада тоже пищала от радости.Бросилась на шею к отцу с криками:

— Папа, папа приехал!

И не отлипала от него ближайшие десять минут. Лишь после этого я смог подойти и пожать отцу руку и обняться.

В этот момент я взглянул на него как-то по-новому. Он запомнился мне из прошлой жизни уже убитым горем стариком. За последние три месяца я не так часто его видел и практически не приглядывался к нему. А вот сейчас я ясно увидел, что это молодой ещё мужчина в самом расцвете сил.

Боевой маг. Причём не самый слабый. Который на прекрасном счету у империи, защищает свой отрезок Стены. Одним словом, достаточно выдающаяся личность.

— Ты к нам какими судьбами?

— Да вот… — ответил тот. — Дали мне отпуск. Ты же помнишь, нам обещали после того, как мы отразили атаку на Горный.

— Да, точно, — ответил я. — Помню.

— Ну так вот. Дали целых две недели. Через день-другой обещают, что должен вернуться Кемизов из альпийской командировки. И он тоже сразу же поедет в отпуск. Мы с ним ещё до этого сговаривались, что вместе поедем смотреть земли, которые нам пожаловала императрица. А то уже два месяца прошло, а мы там ещё не были. Дальше тянуть нельзя: снег ляжет и всё — мы туда уже и не попадём толком.

— Это здесь погода нормальная, — ответил я, — в горах-то в это время уже так себе: и холодно, и снег может выпасть.

— Ну всё равно надо съездить, посмотреть, и хотя бы прикинуть, что там и как. Хотя озеро, говорят, тёплое. Может быть, и погода немного получше будет. Однако надо понимать, что туда по весне завозить и вообще просто съездить надо на разведку. Осмотреться.

С одной стороны, я понимал отца и его стремление поехать на собственную землю, и осмотреть её. Но с другой…

Я прекрасно помнил, чем закончилось строительство усадьбы там в моей прошлой жизни, и поэтому меня это очень напрягло.

— Послушай, — сказал я, — возьми меня с собой. Я тоже хочу поехать с тобой, посмотреть, что там да как.

— Но как же это? — приподнял бровь отец. — У тебя же учёба.

— С учёбой что-нибудь придумаю, пап. Хочу с тобой туда съездить.

— Ну, если придумаешь… — неохотно проговорил он. — Ладно, тогда и возьму. В конце концов, это же дела рода.