|
И действительно, впервые, как сказала Лениза – а может Джермилла, – замок Сторна приютил не одного, а целых двух Хамерфелов. Ему снился король Айдан, и он чувствовал, что нарушает данную ему клятву верности. Не он, а Гейвин должен будет довести до короля тот факт, что обещанные армии больше не нужны. Тогда как быть с угрозой, исходящей от Алдарана? Но при этом Конна не покидали сомнения – может, его тревоги лишь следствие деревенского воспитания, а на самом деле Аластер и Гейвин объединились против него? Когда сон овладел им, эти тревожные мысли поплыли туда, где спала Лениза, а рядом в коридоре, на маленькой кроватке, – Джермилла, неустанно сторожившая вход в спальню Ленизы от незваных гостей.
Аластер разбудил его рано утром, в окно мягко постукивал падающий снег. – Садись на лошадь, брат. Она в конюшнях Сторна. Поезжай обратно к Маркосу, потому что наша мать должна быть в курсе того, что мы планируем. А я не знаю – когда сам смогу уехать отсюда. – Ты не хочешь уезжать из‑за Ленизы, – бросил Конн. – Уж кто‑кто, а ты должен радоваться, а не осуждать меня за это, – раздраженно ответил Аластер, – поскольку теперь Флория может упасть в твои объятия. Ты думаешь, я не знаю, что ты влюбился в нее, едва увидев? – И ты можешь меня упрекать в этом? Почему бы мне действительно не предложить ей быть со мной, раз теперь стало ясно, что ты ее не любишь? – Это не так, – произнес Аластер. – Я люблю ее. Я знаю ее с семилетнего возраста, и пока я не приехал сюда, то думал, что большего счастья, чем жениться на Флории, и быть не может… – Тогда почему ты теперь изменил свое мнение? Неужели ты решил, что лучше жениться на этой сторновской девочке по политическим соображениям? – Можно подумать, что ты не хочешь положить конец вражде, – укорил его Аластер, на этот раз действительно разозлившись. – Я не возражал бы окончить ее с честью, – ответил Конн, – с возвращением наших земель, замка и с заверениями, что нашим людям больше не грозят притеснения. Их судьба тебя, возможно, мало волнует; действительно – с чего тебе за них переживать? Ты ведь вовсе их не знаешь. Но я прожил с ними всю жизнь и чувствую, что заботиться о них – мой долг. Неужели ты думаешь, что можно все это разом устроить, просто женившись на одной из женщин рода Сторнов? – Не на «одной из», – поправил его Аластер, – а на единственной. Они с лордом Сторном – последние оставшиеся в живых в роду. Когда Сторн умрет, а Лениза будет замужем за Хамерфелом, вражда прекратится, поскольку некому будет» ее продолжать. – Значит, ты собираешься убить человека, принявшего тебя под свой кров? – язвительно спросил его Конн. – Не знаю, как у вас в городе, но здесь такое поведение не одобряют. – Нет, конечно, не собираюсь, – начал оправдываться Аластер, но в этот момент Гейвин взревел: – Вам больше делать нечего, как грызться с утра пораньше! – Он взъерошил пальцами волосы. – К тому же – который сейчас час? Ведь только светать начало! – Конн обвиняет меня в намерении убить лорда Сторна, – ответил Аластер. – Изумительная наглость, милый брат! – Но ты ведь, похоже, готов забыть клятву, данную Флории, – подметил Конн, – поэтому как мне разобраться в твоем понятии о чести? Но Аластер не клюнул на эту приманку и через некоторое время удивленно произнес: – Все дело в том, что я не связан клятвой с Флорией. Мне очень жаль, что королева Антонелла больна, но из‑за ее внезапного удара обручение так и не состоялось… На это Конн глубокомысленно заметил: – И сколько из бывших в ту ночь гостей знает, с кем из нас двоих Флория должна была обручиться в тот вечер? Гейвин сидел с умильным видом, будто знал нечто такое, чего не знали они. |
