– Ты не должен злиться на брата за это, – упрекнула его Эрминия, – поскольку титул герцога и наследника Хамерфела достался именно тебе, ибо ты родился первым, а ему требовалась какая‑то компенсация.

Тогда мать впервые обратила его внимание на маленькую, малоприметную татуировку герба Хамерфелов на плече.

– Ее сделали, чтобы различать тебя с твоим братом‑близнецом, благодаря ей ты считаешься законнорожденным наследником замка и титула Хамерфел.

Сквозь толпу, заполнившую площадь, пробивалась группа разодетых дворян. Эрминию, как техника Башни, многие знали, и молодой герцог Хамерфел тоже был со многими знаком. Последовали поклоны, реверансы, а простые люди, окружавшие площадь и стремившиеся попасть на представление, наблюдали за высокородными господами и взывали к ним. Это была старая традиция – ни один билет не продавался до тех пор, пока не разместится вся знать.

И тут, когда мимо Аластера прошла молоденькая девушка, он тихонько потянул мать за рукав.

– Мама, ты видела эту девушку в белом платье, с прекрасными волосами? – прошептал он, и Эрминия украдкой глянула на особу, на которую он показывал.

– Я знаю ее, – сказала она мягко и с удивлением.

– Знаешь – ты?

Аластер понятия не имел, кто эта незнакомка, но всей душой чувствовал, что просто обязан с ней познакомиться, ибо это была самая прекрасная девушка, из всех когда‑либо виденных им.

– Ну да, конечно, и ты тоже, мой сын, это твоя кузина Флория. Когда вы были детьми, вы вместе играли почти каждый день.

– Флория! – ошеломленно воскликнул он. – Я помню, как гонялся за ней по саду со змеей и как дразнил ее, но сейчас – ни за что бы ее не узнал! Она стала такой красавицей!

– Именно по этому поводу Эдрик приходил к нам сегодня, – сказала Эрминия. – Он хочет, чтобы я была ее наставницей в обществе во время Совета.

– Я бы с удовольствием взял эту обязанность на себя! – со смехом произнес Аластер. – Мне говорили, что самые красивые девушки получаются из самых посредственных девчушек! Но чтобы моя кузина Флория!..

У него был такой ошарашенный вид, словно он никак не мог в это поверить.

– Она – дочь Хранителя, поэтому ей нельзя работать в его круге. В Нескью она ездила на учебу, но теперь возвратилась в отцовский дом, ожидая, когда освободится место в одном из наших кругов.

– Да будь она хоть дояркой или ткачихой, я все равно считал бы ее самой красивой женщиной, какую только видел. Вряд ли легендарная Кассильда – возлюбленная Хастура – могла быть красивее ее.

– Сейчас она еще слишком молода, но через год‑другой Эдрик начнет принимать заявки на ее руку.

– Хм‑м‑м, – процедил Аластер. – Я, должно быть, счастливейший человек в мире! Она – наша родственница, к тому же обладает лараном. Ты думаешь, она помнит меня, мама? Ты думаешь, у меня есть шанс?

Мягкий звон колокольчика возвестил, что концерт начинается, и мать с сыном вошли в арочный проем огромных дверей. В ложе первого балкона, абонированной Эрминией, они заняли два кресла. Аластер заботливо накинул матери на плечи меховой палантин и поправил подножную скамеечку. Только потом он оглядел ряд лож, расположенных полукругом, пытаясь отыскать девушку, которая целиком завладела его воображением.

– Вон она. Я ее вижу, – прошептал он. – В ложе, украшенной гербом Элхалинов. – Затем он удивленно добавил: – В королевской ложе тоже сидят.

Все знали, что король Айдан – не большой любитель музыки, и последнее время королевская ложа, как правило, пустовала.

– Несомненно, это королева Антонелла, – сказала Эрминия.