Что тут делает Томас? Шон предупредил Хаффнера, что Алисия не желает присутствия брата. Но он здесь, часы тикают, уже почти девять тридцать. Увидев его, она наверняка взбесится. С ней таким образом не сговоришься. Что они себе думают?

У Хаффнера загудел интерком, доложив о прибытии мистера О'Нила и мисс Клейтон. Хаффнер поднялся, натянул пиджак, пообещал скоро вернуться.

Голова Джека дернулась, чуть не стукнувшись о трубу.

Что такое?

Встреча должна была состояться в кабинете Хаффнера прямо за решеткой. Что за чертовщина?

Собственно, разговор с адвокатом значения не имеет. Алисия потом пересказала бы самое важное. Джек ползал по бесконечным трубам, чтобы выслушать без опаски рассуждения заинтересованных лиц после встречи. Только так можно по крохам собрать информацию о доме Клейтона.

Но если встреча произойдет в другом месте, кто знает, где состоится последующее обсуждение.

Он помедлил, прислушиваясь, не обронит ли Томас или его денежный ближневосточный мешок какой‑нибудь полезный намек, но, похоже, они не поддерживали приятельских отношений. Томас читал газету, незнакомец стоял у окна и глядел вниз на улицу.

Джек выполз задом в трубу пошире и принялся перебирать варианты.

2

– Зачем мы сюда пришли? – спросила Алисия, когда Гордон Хаффнер привел их в конференц‑зал, отделанный панелями из красного дерева.

– Побеседовать, – с некоторым удивлением сказал Хаффнер, кладя папку на сверкающую овальную столешницу красного дерева. – Вы же звонили, просили о встрече?

– В прошлый раз мы у вас в кабинете беседовали, и я думала...

– Здесь гораздо удобней.

Она покосилась на Шона О'Нила, который в ответ чуть заметно передернул плечами.

– А в чем дело? – недоумевал адвокат.

В чем – Алисия не могла объяснить. Встреча на самом деле устроена для того, чтобы дать Джеку возможность узнать, кто стоит за спиной Томаса. Если вдруг заговорщики после беседы сойдутся не в кабинете Хаффнера, а здесь, он будет подслушивать у пустой комнаты.

Можно было в потребовать перенести разговор в кабинет, но не покажется ли это подозрительным? С другой стороны, если главные фигуранты придут потом сюда, все пойдет прахом.

Надо как‑то уведомить Джека, что они в этом самом конференц‑зале. Есть только один способ.

– В чем дело? – повысила она голос. – Вы спрашиваете, в чем дело? Позвольте объяснить вам, в чем дело! – Алисия постепенно переходила на крик. – Дело в вашем клиенте, моем сводном брате Томасе Клейтоне, вот в чем! Вы хоть сколько‑нибудь понимаете, какой это мерзавец? Знаете, что он сделал со мной в четверг вечером?

Заметила, что О'Нил все понял, мельком ей улыбнулся и подмигнул.

Но, приступив к изложению подробностей своего похищения, обнаружила, что уже не приходится форсировать звук, изображать ярость. Охваченная подлинным гневом, она кричала все громче.

Гордон Хаффнер слегка побледнел, с губ Шона О'Нила исчезла улыбка.

В конференц‑зале раздался неистовый вопль...

3

Ах, Алисия, до чего ты прекрасна.

Джек с улыбкой смотрел, как утихает буря. Скорчившись возле обратной трубы над кабинетом Хаффнера, размышляя, что делать дальше, он услыхал женский крик. Голоса не узнал – крик есть крик, – но пополз на звук. В конце концов, кто станет кричать в адвокатской конторе, как не клиент, которому только что предъявили счет.

Несколько поворотов туда, сюда, и вот она, Алисия, разрезанная на полоски планками жалюзийной заслонки на вентиляционном отверстии высоко на стене какого‑то конференц‑зала, разыгрывает весьма убедительную пантомиму истерики.

Наконец пар начал иссякать. Пока она успокаивалась, Джек попятился в трубу пошире, развернулся головой в ту сторону, откуда приполз.