– В одном давно знакомом местечке на Макдугал. Запись хорошая, хоть и гонконгская.

– Вижу. Надеюсь, не пиратская.

– Нет. Субтитры китайские.

– Субтитры не проблема. Одолжишь?

– Угу. Держи сколько хочешь. Только не забывай, где взял.

– Неужели тебе нравится? – Джек знал, что Ириска с презрением относится к продукции «Гинеи» при большом уважении к «Ардженто», «Баве» и «Фульчи». Трудно поверить, чтоб он досмотрел до конца «Незамужнюю женщину», не говоря о приобретении для коллекции.

– Нет. Просто до того трудно было найти, черт возьми, что, как только нашел, дай, думаю, куплю. Дурость, правда?

– Типичный синдром коллекционера.

Джек очень хорошо понимал: сам страдал от того же самого синдрома.

– Потрясающе подходящий момент выбрал, Рис. – Есть хоть один рождественский сюрприз для Джиа. – Перепишу и сразу верну... – Он нерешительно заколебался, затрудняясь просить о следующей услуге сразу после получения долгожданного диска, но выбора не было. – Можешь еще разок мне помочь?

– Как я понял из твоего сообщения на автоответчике, речь о хакерстве?

– Точно. Вчера вечером видел твою закорючку в Хэнд‑Билдинг.

В глазах Ириски полыхнула улыбка.

– Хэнд‑Билдинг... железобетонная двадцатипятиэтажка на Сорок пятой. Угу, красота. Первоклассный образец послевоенной городской архитектуры. Моя отметина еще там? Здорово. Оставил года три назад. Эх, знал бы, записки с собой захватил, сообщил бы точную дату и кое‑какие детали. Классная штука. Полным‑полно глухих закоулков.

– Ты записки ведешь? – переспросил Джек. Потрясающее известие. – Нечто вроде дневника хакера?

– Предпочитаю считать себя «изыскателем». В семидесятых мы в самом деле назывались хакерами, а потом это слово компьютерные мошенники позаимствовали. Не нравится мне подобное сопоставление. Компьютерный хакер причиняет вред, имеет злой умысел, совершает преступление.

– В чистом виде нет, – возразил Джек.

– Верно. В чистом виде компьютерный хакер тоже изыскатель. Хочет получить доступ, открыть двери, найти потайные места, выведать секреты, оставляя все после себя абсолютно в прежнем виде. Я тоже проникаю в здание, обследую места, которых никогда не видели те, кто в нем проводит рабочее время, даже не догадываясь об их существовании, а потом ухожу.

– Но все‑таки делаешь росчерк: «Здесь был Килрой»[16].

– Да, – усмехнулся Ириска, – изображаю «ручку настройки», как мы выражаемся, отдавая честь культуре радиолюбительской связи.

– Как ты вообще связался с этой чертовщиной?

– Нечто вроде ритуала для поступающего в МТИ.

– Для каждого?

– Далеко не для каждого, будь я проклят. Тут свои опасности. Во‑первых, можно погибнуть. Часто лазаешь по крышам, в шахтах лифта – страшное дело. Во‑вторых, это противозаконно. Даже если не задумал ничего дурного, попробуй объяснить Большому Начальнику. В самом лучшем случае квалифицируется как незаконное вторжение. В худшем – как попытка ограбления. Вдобавок лучше не иметь склонности к клаустрофобии, когда коридорами тебе служат вентиляционные трубы.

– Вижу, кое‑кто отсеивается.