Дверь в «лазарет» – так Блейд окрестил про себя жилище Артока – была массивной, прочной и окованной полосами темного железа. Он постучал.

– Рахи? Входи! – донесся приглушенный голос целителя.

Блейд толкнул тяжелую створку и переступил порог. Обширный покой освещали две масляные лампы; вдоль одной стены громоздился высокий, от пола до потолка, шкаф со множеством выдвижных ящиков – видимо, местная аптека. Посередине каюты темнел большой круглый стол, заваленный рукописями, за ним – покрытое чистой тканью ложе. В углу – маленький очаг; в нем играло пламя, дым уходил в коленчатую трубу, выведенную наружу под самым потолком. Рядом с очагом, на стене, висел блестящий как зеркало щит.

Бар Занкор расположился за столом в покойном кресле. Кивнув Блейду на табурет, он поднес к пламени лампы шандал с тремя тонкими свечками, зажег их и поставил рядом с гостем. Потом начал внимательно разглядывать его. Глаза у целителя были серыми, спокойными, хотя сейчас Блейд заметил мелькнувшую в них тень озабоченности.

Внезапно бар Занкор сказал:

– Не понимаю… ничего не понимаю. По словам очевидцев, Рат приложил тебе пару раз… возможно, ты ударился головой о палубу… Но на затылке нет даже шишки! – он пожевал тонкими губами. – А взгляд такой, словно на тебя свалилось бревно! Что случилось, Рахи?

Блейд пожал плечами. Этот человек был весьма проницательным, и чем бы не объяснялось его внимание к ничтожному солдату Береговой Охраны, оно явно не грозило никакими неприятностями. «До тех пор, пока он думает, что перед ним Рахи, – отметил лже‑октарх. – А посему не будем лишать почтенного медика его иллюзий». Тактика оставалась прежней – сказать поменьше, узнать побольше. И получить при этом максимум удовольствия.

– Еще бы раз встретиться с Зией, – осторожно заметил он. – Вчера так ломило темя… Но ее лечение прекрасно помогло.

– Намекаешь, что глупый старик отвлекает тебя от более важных дел? Ничего, вся ночь впереди, – он снова уставился на Блейда, словно видел его впервые; в некотором смысле так оно и было. – Чего‑то ты недоговариваешь, молодой бар Ригон… И я хочу напомнить тебе слова покойного отца: можешь довериться человеку, который назовет твое второе имя… хайритское имя, ‑он задумчиво помассировал бритый подбородок. – Я знаю о судьбе старого Асруда… знаю, что он не сказал того, что желали от него услышать… Путь на Юг для императора по‑прежнему закрыт, твой отец мертв, ты сам – сослан в Береговую Охрану. Хвала светлому Айдену, что вам оставили пару деревень и дом в столице! Вы могли стать нищими, Рахи, ты и твоя сестра!

Блейд безмолвствовал, ошеломленный этим потоком новых сведений; требовалось время, чтобы их переварить и осмыслить. Пока же он старался только запоминать. Видимо, бар Занкор и не ждал от него ответа; целитель поднялся, энергично потер лысый череп и вскользь заметил:

– Пожалуй, ты прав, мой доблестный октарх. Молчание реже пакостит человеку, чем излишняя болтливость. Твой отец – не в счет, он молчал по делу… – целитель с грохотом выдвинул один из ящиков в необъятном шкафу и наклонился над ним, чтото разыскивая. – Итак, тебя здорово трахнули и отшибли память, свидетельством чего является твой странный вид, неуверенные движения и затуманенный взгляд… хотя он слегка оживился, когда была упомянута Зия… – не прекращая говорить, Арток вытащил связку бурых сухих листьев, бросил их в медную чашу и поставил на очаг.