— Но это твоя семья, — сказал Меор спустя некоторое время, — тебе придется жить с этим. Ничего не поделаешь. Или ты хочешь найти виноватого? Его нет. В подобной ситуации никто не виноват, или все виноваты.

— Но не дети, — прошептала Ромейн одними губами.

Рэйвенхиллы убили маленькую Флорентис. Феррингеймы хотели в отместку убить ее, Ромейн. Кто больше виноват? Тот, кто начал? А кто начал и когда это случилось? На эти вопросы ответов не было.

— Теперь ты будешь злиться на меня, потому что я рассказал тебе это, — заметил Меор, — неведение — блаженство.

— Я не буду злиться, — отозвалась она, — я слишком мало знала о вражде.

— Ты и сейчас знаешь мало. Чтобы знать точно, нужно ее видеть. Хотя я никому не пожелал бы такого. Радуйся тому, что все закончено.

Ромейн было трудно сейчас радоваться чему-либо, но она понимала, что он прав. Вражды больше нет. Она закончилась со смертью последнего Феррингейма.

Оставшееся в гостях время она провела далеко не с тем энтузиазмом, что вначале. Становилось скучно и хотелось уехать домой. Но все же девушке пришлось вытерпеть оставшиеся несколько часов.

Братья были довольны сложившимся визитом. Особенно, Реджин, но и Роннан тоже, хотя это в нем было выражено не столь явно. Все-таки, он был куда сдержаннее брата.

— Ну как? — спросил Реджин, когда они наконец оказались дома, — тебе понравилось, Роми?

— Да, конечно, — ответила она.

— Я же говорил, иногда мы развлекаемся.

— Да, я помню.

— В чем дело, Ромейн? — спросил Роннан, — тебя что-то огорчило?

— Нет, все в порядке. Просто устала.

— Ну, еще бы. Визит был довольно затяжным, — заметил младший брат.

— По тебе этого не скажешь.

— Не порть мне чудесных впечатлений, Ронни.

— Не называй меня Ронни. Не то, я буду называть тебя Джин.

Тот рассмеялся.

— Хорошо — хорошо, не буду. Не заводись.

Ромейн уже направилась к лестнице, как Роннан остановил ее словами:

— Погоди, не уходи так скоро. Нам нужно поговорить.

Девушка обернулась.

— Сейчас?

— Да, сейчас. Пройдем в гостиную.

— Может быть, завтра? — без особой надежды предложил Реджин.

— Нет. Сегодня.

В гостиной, когда все расселись по местам, Роннан заговорил:

— Не скрою, я повез тебя в гости к Седжвудам с определенной целью, Ромейн.

— С какой?

— Для начала скажи, тебе понравился Лео?

— Лео?

— Леонард Лэверли. Ты должна его помнить.

— Да, я помню. Ему больше ста лет.

— Для сильного мага это сущие пустяки. Нашему отцу было сто восемь лет, когда он женился.

— Боже мой! — Ромейн впервые за вечер выказала интерес, — ты серьезно?

— Разумеется.

— Ронни… то есть, я хотел сказать, Роннан у нас не из шутников, — вставил Реджин, — если он говорит «сто восемь», значит, так оно и есть.

— Но почему так поздно?

— Это — не срок для мага, Ромейн. Это просто ерунда. Все равно, что для обычного человека — тридцать лет. Ты должна знать, что мы живем долго. Перестань все мерить человеческой меркой.

Это было трудно.