Каргин машинальным жестом погладил рубец на скуле. Слова Мэлори пробивались к нему сквозь ватный туман, повисший над воображаемой ареной цирка; он все еще был в клоунском колпаке, и хитрец-шталмейстер искушал его и подталкивал, словно Иванушку-дурачка, к камню на распутье трех дорог. Налево пойдешь - рыжую ведьму найдешь, направо - калифорнийскую принцессу, и в обоих случаях - клад Кощея Бессмертного. А что потеряешь? Самую малость: имя свое и место в мире, которого так и не нашел… Зато теперь найдешь; кощеев наследник сам становится Кощеем.

    Принцессу бы забрать, да без кощеевых затей, мелькнуло в голове. Принцесса ведь ясно сказала: что бы ни услышал про меня и про себя - не верь! Милый мой, родной, любимый… Не важно, беден ты или богат…

    Он задумчиво нахмурился. Налево - плохо, да и направо не лучше, если не считать принцессы… Был, разумеется, и третий путь, прямой и узкий, как труба мусоропровода, но тут не все зависело от Каргина. Что-то басурмане не торопятся, подумал он, тайком посматривая на часы и прикидывая, сумеет ли потянуть время еще немного.

    – Ну, что скажешь? - поторопил его Мэлори. На лице коммодора играла благожелательная отеческая улыбка.

    Каргин улыбнулся ему в ответ.

    – Второй вариант, пожалуй, предпочтительней. Только как к нему отнесется Мэри-Энн? К потере наследства и ко всему остальному, что случилось на острове? К гибели брата, например?

    Коммодор уже не улыбался.

    – Если станет твоей женой, промолчит. А если не станет, тоже будет молчать, иначе попадет в психушку "Рест энд квайет", - заметил он.

    Или произойдет несчастный случай, добавил про себя Каргин, а вслух поинтересовался:

    – Девушки знали? Кэтрин и Мэри-Энн? Знали, кто я такой?

    – Мисс Паркер - безусловно нет. А мисс Финли… - Мэлори, спрятав блудливые глазки, описал сигарой изящную восьмерку в воздухе. - За нее не поручусь. Возможно, была утечка информации… Впрочем, она умная малышка, могла и сама догаться! Заметить твое сходство с Робертом, к примеру. С покойным Робертом, - уточнил коммодор.

    Он говорил что-то еще, но Каргин не слушал, а размышлял на темы вроде бы отвлеченные, но все же имевшие отношение к делу. Сперва - о своем родстве с Нэнси: получалось, что она приходится кузиной его матери, а сам он вроде бы ее племянник в третьем колене - правда, с учетом того, что Халлоран и Оливия Паркер - сводные брат и сестра. Затем мысли его переключились на Патрика. Волк с железным сердцем и беспощадной хваткой! Такой своего не упустит, да и чужого тоже… Он разглядывал его костистое лицо с рыжими бровями и ртом, будто прорубленным ударом топора, и думал, что по капризу этого старца погибли двести с лишним душ, и среди них - его кровные родичи, сын и племянник. Любимый внук, однако, уцелел… Внук Алекс Твердая Рука, прибывший из российских палестин… А мог ведь запросто отдать концы, если б не опыт, не выучка и удача. То, о чем толковал коммодор: умение ждать, взять врага за глотку в нужный час и выдавить побольше крови…

    Похоже, в этом они с Патриком сходились, хотя была и разница: смерти ему Каргин не желал. Ни от ножа бельгийца, ни - упаси Господь! - от собственных умелых рук. Дед там или не дед - не важно; старик и мамин отец, как это не печально. Ну, будем надеяться, Кренна его не тронет: не потому, что старик, а потому, что богатый…

    Какой-то шорох раздался за дверью - то ли тихие шаги на лестнице, то ли ветер прошуршал в листве.