Ошеломленное молчание. Потом:

    – Керк, милый, что мне там делать?

    – Одной - ничего, а вместе мы что-нибудь придумаем. На черепах посмотрим - знаешь, какие там черепахи? Каждая - с танк! Еще купаться можно… А если не понравится, махнем оттуда в Эквадор, на Кубу и в Москву. Через Париж. Ты ведь хотела побывать в Париже?

    Голос Кэти стал тревожным.

    – Кэрк, где ты? Что ты натворил?

    – Лечу над Тихим океаном. - Он посмотрел на небо и море и добавил: - Красота! Снизу синее, сверху голубое, и ни клочка земли не видно. Самая ближайшая земля - Галапагосы, но до них мне лететь и лететь. Думаю, не промахнусь.

    – Что ты натворил? - снова спросила она. - Ты вернулся на виллу? Поговорил с Мэлори и со своим…

    – …дедом, - закончил Каргин. - Ну как же без этого! Встретились, поговорили, вспомнили о днях былых и разошлись. Вернее, разлетелись.

    – Вот что, солдат, или ты мне объяснишь, в чем дело, или я до тебя доберусь и…

    Наслаждаясь звуком ее голоса, Каргин улыбался и думал: хорошая будет жена, упрямая, настырная. И то сказать: немалый опыт работы с персоналом! С такой не заскучаешь… Не зря, выходит, съездил в западное полушарие - деда и жену нашел… Ну, бог с ним, с дедом, главное - жена… И что теперь? Что там советовал мудрый Куэвас? Детей родить… Ну, с этим не задержимся! Еще бы с местом определиться…

    – Ласточка, я тебя жду, - сказал он и услышал, как Кэти вдруг запнулась, вздохнула и промолвила:

    – Галапагосы, значит? Всегда мечтала там побывать, на черепах полюбоваться… Только скажи, это по какую сторону экватора?

    – На самом экваторе, солнышко, - уточнил Каргин и щелкнул тумблером рации. Потом откинулся в удобном пилотском кресле, пробормотал: - Не везет мне в смерти, повезет в любви… а ведь и правда повезет… - и закрыл глаза.

    И снились ему на этот раз не афганские горы, не равнины Ирака, не ангольские джунгли, не остров Иннисфри и даже не Париж, а иные края, то снежные, то залитые солнцем, то сумрачные под дождевыми облаками, но в каждом обличье своем прекрасные. Снились лица друзей, живых и погибших, снилась Кэти, калифорнийская принцесса, снились отец и мать и дон Куэвас, тоже чем-то походивший на отца; они кивали Каргину и что-то шептали - что именно, расслышать он не мог, но понимал, что его поддерживают и одобряют. Потом чей-то голос внятно промолвил: там, где ты вырос, твое место. Не нашел - ищи! Но помни: в родных краях и вороний грай слаще пения соловья.

    Он проснулся и взглянул на солнце. Огненный диск уже висел на западе, и от него тянулась по морю сверкающая дорожка - будто пояс из серебра, охвативший весь обитаемый мир. Пройди по ней, и придешь в сказочное царство-государство, где нет ни убийств, ни насилия, ни лжи, где все люди - братья, где реки текут молоком и медом, а на зеленых холмах сверкают хрустальные замки… Мечта! Но думать о ней было приятно.

    Каргин улыбнулся.

    Ровно гудели моторы, и ветер был попутный. 

    Эпилог

    Иннисфри, аэродром и воздушное пространство вблизи острова;  24 июля, ближе к вечеру

    Три машины неторопливо двигались по дороге к взлетному полю: черный закрытый "кадиллак" с серебряными полосками на дверцах и пара джипов, в которых сидели десять оборванных грязных солдат. "Кадиллак" возглавлял колонну.