– Отсюда, - сообщил коммодор, игриво похлопав себя пониже живота. - Ты покопайся в своей родословной, мой мальчик. Может, сообразишь!

    Долго соображать не пришлось.

    – Бабка Тоня… Переводчица…

    – Я звал ее Тони, - каркнул Халлоран. Лицо его на мгновение смягчилось, глаза затуманились. - Она работала в нашем посольстве и, думаю, в ГПУ… У нее были волосы как золотая паутинка… У твоей матери похожие?

    Каргин не ответил. Самообладание постепенно возвращалось к нему, а вместе с ним и мысль, что ничего, по сути дела, не меняется. Ничего с тобою не случится, и ничего тебе не грозит, сказала Кэти… Ошиблась, ласточка! Он не сомневался, что сидевший в кресле старый хищник мог заказать его с такой же легкостью, как Паркера, Араду и всех остальных своих родичей, рыжеволосых и сероглазых, не взирая на возраст и пол. Но пол, возраст и кровная связь все же имели для него значение - такое же, как для турецкого султана, определяющего преемника среди сыновей, племянников и внуков. Эта аналогия почти развеселила Каргина. Он подумал, что все свершилось в лучших восточных традициях: турнир завершен, преемник избран, и конкуренты ликвидированы.

    – Если с лирикой все, то можем переходить к делам? - Коммодор шагнул к столу, сдвинул синий конверт, и под ним обнаружился еще один, желтый. - Я думаю…

    – Минутку, - прервал его Каргин. - С лирикой все, но есть кое-какие вопросы. Это прекрасно, сэр - вдруг обрести старого доброго деда. Но если так, я получил и других родственников, причем безвременно усопших… Целый взвод!

    – Ну, взвод - это сильно сказано. Двух, мой дорогой, всего лишь двух. Если я правильно понимаю, тебя интересуют кое-какие семейные дела? - Бросив взгляд на старика и дождавшись, когда тот кивнет, Мэлори заметил: - Ну, рано или поздно, тебя придется посвятить… почему же не сейчас? - Стряхнув пепел с сигары, он поднял глаза к потолку; его лицо стало задумчивым, будто коммодор подыскивал для объяснения нужные слова. - Так вот, главное в том, что мой покровитель и твой дед весьма озабочен проблемой преемственности. Он еще бодр, но понимает, что корпорация, основанная предками, нуждается в твердых молодых руках. Твердость - это важнейшее условие, сынок; всему остальному можно научиться, но Гарвард и Йель не прибавят ума и силы, и, если хочешь, необходимой жесткости. Надо, чтобы все - твои заказчики, партнеры, конкуренты - ощущали твою силу, в этом залог успешного бизнеса. В этом и в умении ждать и беспощадно торговаться, понимаешь? Взять за горло в нужный час и выдавить побольше крови…

    Каргин кивнул. Ничего нового сказано не было. Вот персы и арабы… У арабов - танки. Продай персам орудия и жди, пока арабы не лишатся танков. Тогда продай им вертолеты и снова жди, пока персам не понадобятся стингеры. Продай их. По самой высокой цене. Возьми за горло и выдави побольше крови… Когда задет престиж, денег не считают! Крови тоже…

    – Ни Боб, ни Хью такими качествами не обладали, - произнес коммодор, задумчиво разглядывая тлеющий кончик сигары. - Оба с большими амбициями, но слишком слабые и опасные, каждый в своем роде, ибо они претендовали на первую роль… И потому - мир их праху! Ты - иное дело. Ты - солдат, привыкший к жестокости, знающий цену крови. Ты доказал свое право на трон! - Он вскинул взгляд на Каргина. - Мы долго тебя искали, сынок, и не жалеем о потраченных усилиях. Ты, похоже, пришелся ко двору. Ты - Халлоран, и ты справишься! Ты будешь стоять во главе могущественной империи, сынок! Не сейчас, со временем… Но и сегодня ты кое-что получишь. - Коммодор потянулся к синему конверту.

    – Сегодня - Европа, завтра - мир, - пробормотал Каргин.