Тут ничего не изменилось, будто не было ни битв, ни оккупации. Мраморные ступени по-прежнему окутывал ковер - правда, слегка затоптанный и в подозрительных бурых пятнах; шеренга бравых римских воинов, сверкая бронзой, поддерживала перила, Марс грозно хмурился и тряс башкой в гривастом шлеме, Вулкан бил молотом по каменному мечу, Минерва целилась копьем в потолок, да все не могла дотянуться. Около статуи бога войны устроился очередной крепыш - с сосредоченным видом подбрасывал и ловил в ладонь гильзу от автоматного патрона.

    Наверху по эспланаде гулял легкий бриз, шелестел листьями в древесных кронах, рябил поверхность воды в пруду, баюкал амазонскую красавицу-кувшинку. Тут тоже все оставалось без изменения. Слева, на хозяйской половине, дверь была открыта, но окна задернуты шторами; справа, в компьютерном центре, за водопадом виноградных лоз просвечивали угловатые силуэты - сейфы, шкафы, столы со слепыми глазницами мониторов и вмурованная в стену печь.

    Каргин огляделся. Скамейки под пальмами, строй мандариновых деревьев, зеленый занавес лозы и полосатый тент, как парус над ладьей викингов… Мирный пейзаж, знакомый! Привык за месяц… Лишь корпус "Ирокеза", бугрившийся за павильоном, казался тут абсолютно лишним - будто клякса, посаженная реставратором-халтурщиком на полотне великого мастера. Пилот копался у помела, что-то перекладывал или искал в пассажирском отсеке, часовой, с висевшим поперек живота автоматом, бродил у лестницы. С губ его свисала сигарета.

    – К шефу, - коротко сказал провожатый Каргина.

    Часовой повел стволом.

    – Мистер Мэлори в кабинете. Прошу вас, сэр.

    Каргин, бросив жадный взгляд на черную тушу вертолета, направился к дверям. Ветер подталкивал его в спину, играл полами пиджака. Южный ветер, еще сохранивший прохладу антарктических льдов. Попутный! Он счел это добрым знаком.

    В комнате с распахнутой настежь дверью тоже было прохладно. Патрик и Мэлори сидели за столом, на этот раз не загроможденным книгами - на полированной поверхности, рядом с пепельницей, лежал только большой, плотно набитый синий конверт. Мэлори курил сигару; старик, вытянув ноги и прикрыв глаза, откинулся в кресле. Прядь рыжих, с проседью, волос свисала на лоб, лицо казалось побледневшим, но в остальном он выглядел как всегда, будто рай на острове Иннисфри все еще существовал и был таким же щедрым, безопасным и невинным, как пару дней назад.

    "Вот старый дьявол!.. - подумал Каргин с внезапным и вовсе неуместным всплеском восхищения. - Все ему по барабану! Ничем не прошибешь!"

    Мэлори уже направлялся к нему, с широкой улыбкой на устах и распростертыми объятиями.

    – Отлично выглядишь, сынок! На миллион долларов! Даже на целый миллиард!

    – Благодарю. Вы тоже. Особенно мистер Халлоран. - Взгляд Каргина обратился к креслу.

    Коммодор похлопал его по спине.

    – Нет больше мистера Халлорана, мой мальчик. Увы! Расстался с жизнью и скоро будет захоронен, прямо на месте трагической гибели. Под орудийный салют, с приспущенными знаменами… Толпы репортеров, плач безутешных друзей, поминальная служба, мраморный саргофаг над обгорелой плотью да бетонными обломками, и так далее… Все - по высшему разряду!

    Почти как во сне Росетти, подумалось Каргину. Только папы с кардиналами не хватает.

    Сидевший в кресле старик кивнул. Вероятно, это полагалось считать знаком согласия с речами Мэлори, а заодно и приветствием.

    – Если мистера Халлорана нет, если рыдания смолкли и траурный марш отзвучал, то что у нас в сухом остатке? - спросил Каргин, озирая комнату и невзначай поглядывая на часы.