– Керк… - Голос ее чуть дрогнул. - Мэлори сказал, что ночью ты улетаешь. На Иннисфри.

    – Я в курсе. - Кивнув, он выключив компьютер и принялся складывать разбросанные тут и там карты и бумаги.

    – Оставь. Не будем терять времени, ладно?

    Губы девушки приоткрылись в улыбке, но взгляд ее Каргин поймать не смог. Будто змейка в скользкой чешуе, снова подумалось ему. Что она хочет сказать? И почему не решается?

    – Время мы все равно потеряем. Время, - он пошевелил пальцами, - это такая материя, бэби, которую не купишь, не продашь, не найдешь и не вернешь. Можно только потерять. Случается, вместе с человеком…

    – Слишком ты мрачен, солдат, - Кэти, пряча глаза, по-прежнему улыбалась своей зовущей улыбкой. - Мы ведь еще встретимся. Разве не так?

    – Возможно, - согласился Каргин. - Даже наверняка.

    Дверь с мягким шелестом закрылась за ними, потом лязгнул замок на второй двери. Миновав коридор, лестницу и необъятные пространства холла, они вышли наружу и направились к автомобильной стоянке. День был ясен. Роскошное калифорнийское лето дарило теплом, небесной синью и ароматом цветущих роз, висевшее над кипарисами солнце казалось огненной дырой, просверленной в лазурных небесах. Наверно для того, чтоб ангелы и сам Господь могли полюбоваться Калифорнией.

    Каргин пошарил в кармане, вытащил ключи от авто, песочного "шевроле" с подушками цвета кофе с молоком, и протянул их Кэти.

    – Вот, возьми… Сдаю подотчетное имущество в полном порядке.

    Она кивнула и, открыв дверцу своей машины, промолвила:

    – Садись, солдат. Куда поедем? Хочешь, во Фриско, на пляж или в какой-нибудь ресторанчик, а хочешь…

    "…ко мне", - мысленно закончил фразу Каргин. Он сидел, смотрел на Кэти, на милое ее личико, на стройные ноги в белых туфельках, и думал о том, что знает эту девушку неделю - столько, сколько отпустил полковник Дювалье на весь процесс ухаживания и решающего штурма. Штурм, правда, состоялся с подозрительной поспешностью, и трудно догадаться, кто был в атаке, а кто - в обороне…

    Кэти ждала. Кажется, он должен был сказать ей что-то важное, какие-то слова, что укрепят возникшую меж ними связь. Или оборвут, что тоже не исключалось.

    – Поехали к тебе, - вымолвил наконец Каргин. - Соберу вещи, а потом сбросим верхнюю амуницию, сядем в тени у бассейна, выпьем вина и…

    – И?.. - Кэти приподняла тонкую бровь.

    – Ты будешь глядеть на меня, а я - на тебя.

    – Зачем?

    – Чтобы как следует наглядеться, бэ… - он хотел сказать "бэби", но вдруг неожиданно произнес на русском: -…ласточка.

    Кэти убрала ногу с педали сцепления и повернулась к Каргину. Теперь она смотрела прямо в его глаза, не отводила взгляда, и он заметил, как потемнели ее зрачки.

    – Что ты сказал, солдат?

    – Ласточка. - Повторив на английском, он объяснил: - Такая птичка. Симпатичная, маленькая, нежная… Как ты.

    Кэти глубоко вздохнула, но не ответила ничего. Будто откликнувшись на ее вздох тихо зажурчал мотор, алая машина выехала со стоянки и, шелестя шинами по асфальту, повернула к дороге. Зеленоватое, похожее на аквариум здание административного корпуса медленно уплыло назад, тени деревьев, пятнавшие шоссе, скользнули под колеса, солнечный луч пал на лицо Каргина, заставив его сощуриться.